Мысль просквозила стороной, как косой дождь (по Маяковскому). У Объемова не было инструментария, чтобы ее развить, довести до логического абсолюта, а главное, сделать выводы и определить пути решения проблемы. Все обрывалось в вакууме между выводами и путями решения проблемы. Решение отсутствовало. Обобщенной белой плоти было предназначено существовать (доживать?) вне решения. Неужели, отстраненно ужаснулся писатель Василий Объемов, закон вечности в том, что нет ничего вечного? Миллионы лет по Земле ходили динозавры, и где они? Какая разница, какого цвета люди будут ходить по Земле через сто или двести лет? Тем более что меня-то уже точно не будет…
Вздохнув, он вытянул ноги и погрузился в чтение Иоахима Феста.
«Интересная книга?» — вдруг услышал мелодичный, с акцентом голос. Оторвавшись от книги, он увидел, что старуха в джинсах и кроссовках сидит напротив него в кресле, уставившись в черно-белую фотографию Гитлера на обложке.
«Как вам сказать, — растерялся Объемов, — слишком много второстепенных подробностей, и еще мне не очень нравится перевод. Вы… говорите по-русски?» А что, если, с раздражением подумал он, забыть этого Феста в аэропорту, чтобы никто ко мне не приставал!
«Говорю, — подтвердила старуха, — но больше читаю. Отец вывез мою мать из Совдепии. Она жила в Омске, а он служил в Чехословацком корпусе, который захватил всю Сибирь и похитил золотой запас Российской империи. В Чехословакии при Масарике русский был в ходу».
Объемов внимательно рассмотрел неожиданную собеседницу. Не такая уж она оказалась и старуха. У нее было довольно гладкое, слегка помеченное пигментными пятнами подтянутое лицо, серые прозрачные глаза в птичьих лапках морщин и седые, словно заиндевевшие, волосы, забранные сзади в мотающийся плетью хвост. В аэропорту было тепло, но рядом с этой дамой ему стало холодно, как будто она шагнула из холодильника, забыв прикрыть за собой дверцу. Молодая старуха, вспомнилось гениальное определение Достоевского. Старуха, вернувшаяся с холода, перефразировал название знаменитого романа Джона Ле Карре Объемов. Дух каждой нации, вспомнил он мудрые слова этого писателя и шпиона, находит отражение в характере деятельности ее разведки. И, не удержавшись, снова перефразировал: «Дух каждой нации находит отражение в характере деятельности ее старух». Интересно, подумал Объемов, какая нация отражена в характере деятельности этой старухи?
«Я слышала его в Праге весной тридцать девятого, — кивнула на фотографию старуха, — но тогда он выглядел старше. У него были мешки под глазами и дергалась щека».
