Неприветливость - Миша Краснов

Я живу в нем очень давно, наверно уже вечно.

Мы ровесники и наверно я даже старше.

Почему я не могу его покинуть?

Возможно, я ему нужен.

Или он мне?

Я не знаю…

Под кронами деревьев, мимо подъездов пятиэтажки и детской площадки.

Вдыхая влажный воздух прошедшего дождя и запах жареной картошки из чьей-то кухни.

Мои дети смотрят мультфильмы, а я смотрю на них…

Двое с собакой.

Мы здороваемся.

Молча.

Дети рисуют не только на бумаге…

Они разговаривают.

Даже если просто стоят.

Даже если ничего не делают.

Даже если молчат.

Лицо, тело, походка, одежда.

Все, что есть в человеке, постоянно что-то говорит, передает окружающим.

Мы все понимаем, все видим сразу, но все время думаем, что это не главное, не имеет значения и доверяем больше тому, что мы якобы знаем или узнали за свою короткую, сознательную жизнь.

Но это не так.

Наши интуиция и чувства важнее мудрее и старше нас самих.

Они постоянно ретранслируют информацию о себе.

Они кричат о себе.

Молча.

Люди.

Взгляд ищет по залу того, кто сможет продлить и раскрасить ее молодость.

Все в ее теле работает на эту задачу.

Получить максимум за то, что у нее еще пока есть…

Звери выходят на всеобщее обозрение утром, а вечером зоопарк закрывается и животные идут спать.

Толпы в костюмах и платьях, в дорогих кэжуал нарядах или совсем хиповых, но очень дорогих одеждах, прутся в это стеклянное чрево, делать вид что работают.

Это декорация.

От идеи, до толп понтярщиков, населяющих ее.

Впрочем, это все относится и ко мне.

Я ведь тоже там работал…

На лодке неделю, можно на вертолёте, но в лесу не сесть, негде, только зависнуть.

Охотники. Только. Редко.

Больше никого. Из людей.

Звери.

Доктор несколько раз в год. Знал отца, когда тот был жив.

Когда забредали редкие охотники им вежливо говорили как найти охотничьи избушки.

Но бывали те, которые думали, что в тайге никто не узнает.

Таких видно сразу. Они не скрывают, что хотят.

– А ты здесь одна?

– Да.

– Это хорошо.

– Да, нам как раз не хватало того, кто будет нас держать в кулаке.

– Кому это нам?

Замолчал резко и упал как сосна, срубленная.

За ним младшая сестра. Вытирает серп.

Закопали его на краю поля и посадили дерево.

Приехал доктор, спросил у сестер:

– Рябину посадили рядом с клёном?

– Да, Матвей Иванович.

На краю поля росли деревья.

Разного возраста.

Разной величины.

Разные.

Этот мир изменится только благодаря женщинам.

Мужчин он устраивает такой как есть.