Электронная машина. Колльберг вздохнул.
– Кроме того, мы нашли «шевроле». Он стоял за старым сараем на участке одного крестьянина в районе Веллинге. Хозяин участка говорит, что машина появилась там еще в воскресенье, но он думал, что просто кто-то захотел избавиться от старого рыдвана. Он читал в газете объявление о розыске, но ведь там, черт возьми, все неверно указано – номер, цвет, марка машины. Бенни отправился туда, скоро доставит ее.
Колльберг хмыкнул в ответ и спросил:
– А что нам известно про этого Кристера Паульсона?
– Довольно много. Только что вышел из заключения. Всего двадцать четыре года, а на счету уже не одна судимость. Уроженец центра страны, но некоторое время жил в наших краях.
– И умер…
– Да. Гектор застрелил его. То, что называется самообороной. Пожалуй, и все. Есть заключение психиатра, он считался неврастеником…
Монссон заглянул в какую-то бумагу.
– Вот. Антиобщественные наклонности. Бунтарь. Без специального образования, нигде не работал. Но актов насилия не совершал, хотя у него и раньше находили оружие. Еще он был наркоманом.
Колльберг снова вздохнул. В «зажиточном государстве» развелось столько людей именно такого рода, что всех и не сочтешь. Но что еще хуже: никто не знал, как с ними быть.
Полицейские решали проблему очень просто – били дубинками по голове, а потом еще добавляли кулаками в участке.
– Интересно, стал бы он стрелять, если бы Гектор не размахивал своим пистолетом? – произнес Колльберг.
– Что ты сказал?
– Ничего. Просто размышляю вслух.
Помолчав, Монссон снова заговорил:
– Я ведь слышал. Я и сам об этом думал. Думал, да бросил. Ведь ответа все равно не получишь.
– Тебе приходилось в кого-нибудь стрелять?
– Приходилось. Один раз. Корова улизнула с бойни и убежала в город. Тогда еще трамваи ходили, и эта животинка напала на грузовой трамвай на мосту. Этакий бой быков… Нет, теперь я никогда пистолет с собой не беру. Тут лежит, – он пнул ногой ящик письменного стола. – К тому же у меня зрение паршивое.
– А про Каспера нам по-прежнему ничего не известно, – заметил Колльберг.
– Ничего. Но у нас есть две хорошие зацепки. Во-первых, потолкуем с приятелями этого Кристера Паульсона. Если только это даст что-нибудь. Нынче молодые какие-то странные пошли.
– Зависит от того, кто с ними говорит, – возразил Колльберг.
– Во-вторых, в машине должны быть отпечатки его пальцев. А может, и еще что-нибудь.
Монссон барабанил пальцами по столу.
– Этот Кристер Паульсон явился сюда из Стокгольма, – продолжал он. – Типично. В столице жизнь до того невыносимая, что даже лиходеи бегут. Бегут и безобразничают тут, у нас.
