В вестибюле им поклонился ночной портье. Швейцар предупредительно придержал им дверь.
Они стояли на тротуаре, одни в теплом ночном воздухе. Она сделала полшага вперед, остановилась чуть наискосок от него и поставила правую ногу между его ног. Приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Сквозь платье он явственно ощущал ее грудь, живот, колени и бедра. Она едва дотянулась до него.
– Ну ты и верзила, – сказала она.
Она пружинисто и легко опустилась и осталась стоять в нескольких сантиметрах от него.
– Спасибо за компанию, – сказала она. – Скоро увидимся. Пока.
И она ушла. Повернула голову, посмотрела на него и помахала правой рукой. Сетка с купальником колотилась об ее ногу.
– Спокойной ночи, – сказал Мартин Бек.
Он вернулся в вестибюль, взял ключ и пошел в номер. Там был тяжелый воздух, и он сразу же открыл окно. Снял рубашку, туфли и пошел в ванную ополоснуться холодной водой. Больше чем когда-либо он чувствовал себя абсолютным тупицей.
«У меня с головой что-то не в порядке, – подумал он. – Просто повезло, что меня никто не видит».
В этот момент раздался тихий стук в дверь. Ручка повернулась, и в номер вошла она.
– Я прокралась, – сказала она. – Меня никто не видел.
Она быстро и тихо закрыла за собой дверь, сделала два шага в номер, бросила на пол сетку и сняла босоножки. Он смотрел на нее. У нее был совершенно другой взгляд, глаза затуманены, словно их покрывала какая-то пленка. Она наклонилась со скрещенными руками, ухватилась за подол платья и одним быстрым гибким движением потянула его через голову. Под платьем на ней ничего не было. Собственно, во всем этом не было ничего удивительного. Очевидно, она имела привычку загорать всегда в одном и том же купальнике, потому что по груди и ниже живота тянулись резко очерченные полосы, которые на фоне темно-коричневой кожи казались белыми, как мел. Она была похожа на цветную геометрическую пирамиду.
Унылые годы в полиции нравов выработали у Мартина Бека иммунитет против провокаций такого рода. И хотя это, возможно, вовсе не была провокация в буквальном смысле слова, он знал, что с такой ситуацией справится намного легче, чем с той, которая полчаса назад раздражала его в ресторане. Еще до того, как она успела снять платье через голову, он положил руку ей на плечо и сказал:
– Секундочку.
Она опустила платье чуть ниже и посмотрела на него из-за подола затуманенными карими глазами, которые ничего не видели и ничего не понимали. Ей уже удалось высвободить из платья левую руку. Она протянула руку к нему и схватила его за правое запястье.
