— Хорошо, сударь, — ответила Матильда адъютанту, — передайте господину маршалу, что через час господин дела Гравери будет во дворце.
Дьёдонне широко раскрыл глаза.
Адъютант, в восторге от этой героини, восхищенно приветствовал ее и удалился.
Матильда передала письмо Дьёдонне.
— Но, — сказал тот, — мне кажется, что король отпустил меня.
— Да, — заметила Матильда. — Но это услуга такого рода, которую дворянин не должен принимать; вам следует сопровождать короля в его изгнании до тех пор, пока он не покинет пределы Франции; пусть даже вам придется для этого привязать себя к лошади.
Господин де ла Гравери был человеком весьма рассудительным.
— Вы правы, Матильда, — сказал он.
Затем, тем же тоном, каким, вероятно, эту же команду отдавал Цезарь, он произнес:
— Мое седло и мою походную лошадь!
Час спустя шевалье де ла Гравери был в Тюильри.
В полночь король выехал.
Прибыв в Ипр, король увидел шевалье и узнал его; он был третьим человеком, оставшимся с королем.
Король приказал принести три креста Святого Людовика и самолично прикрепил их на мундиры этих трех верных ему офицеров.
Затем он отослал их во Францию, заявив, что надеется вскоре вновь там с ними увидеться.
Шевалье проделал около ста льё верхом — с него этого было более чем достаточно; он продал свою лошадь за полцены, сел в дилижанс и вернулся в Париж.
Невозможно дать читателю представление о том, каким величественным жестом шевалье показал Матильде свой крест Святого Людовика.
Матильда вся сияла.
Дьёдонне справился о брате.
Тот наконец-то уехал 17-го.
Однако он уехал в Бельгию, не желая оставаться в Париже, будучи скомпрометирован своими воинственными настроениями, которые он так неосторожно всем демонстрировал.
VIII
ГЛАВА, В КОТОРОЙ ШЕВАЛЬЕ ДЕ ЛА ГРАВЕРИ ЗАВОДИТ НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА
События, последовавшие за возвращением Наполеона с острова Эльба, известны.
Дьёдонне, вернувшись к себе домой на Университетскую улицу, повесил крест Святого Людовика над изголовьем кровати Матильды в память о том, что этой наградой он обязан своей жене.
«Сто дней» не причинили ему ни малейшего волнения.
Дьёдонне был самым счастливым человеком из всех живущих на земле.
Он был кавалером ордена Святого Людовика и не был больше мушкетером!
Настала пора Второй реставрации; барон вернулся вслед за Бурбонами и вновь вселился в свой дом на улице Варенн.
Однако он не стал наносить визит брату. Он расценивал как огромную несправедливость то, что Дьёдонне был награжден, а он нет.
