В этот день прогулка была длинной: король обогнул половину Парижа; выехав через заставу Звезды, он вернулся через заставу Трона.
И хороший наездник после такого чувствовал бы себя разбитым; шевалье де ла Гравери был раздавлен до такой степени, как будто его сняли с колеса.
Хотя на дворе был январь, пот градом лился у него со лба, а рубашка насквозь промокла, словно он купался в Сене.
Шевалье бросил лошадь на попечение своего слуги и, отказавшись от традиционного ужина во дворце со своими товарищами, вскочил в фиакр и через несколько секунд был уже на Университетской улице, № 10.
Каким бы коротким ни было это расстояние, он не чувствовал в себе достаточно мужества и сил, чтобы преодолеть его пешком.
При виде Дьёдонне у Матильды вырвался крик: он, казалось, состарился сразу на десять лет.
Шевалье положил в свою постель грелку с сахаром, лег, три дня не вставал и потом в течение двух недель жаловался на боль во всем теле.
Увы! Как далека от него сейчас была безмятежная, полная покоя жизнь в маленьком баварском домике, с ее долгими свиданиями наедине с Матильдой, беседами, перемежающимися ласками, сладостными прогулками в сумерках по опушке леса и по берегу речки, прогулками, во время которых молчание обоих супругов так же красноречиво говорило об их влюбленности, как и самые нежные слова и ласки, настолько полным было слияние их душ. Где оно, время, проведенное в эгоистическом уединении; где очарование тех часов, что они провели вдвоем у камина, мечтая о тихой совместной старости, как у Филимона и Бавкиды?
Но хуже всего было то — а история с болями в пояснице еще больше подвигала ее в этом убеждении, — хуже всего было то, что г-жа де ла Гравери, сравнивая, была вынуждена признать, что ее шевалье не настолько уж и превосходил других мужчин, как она это предполагала до сих пор.
Миг, когда женщина начинает подозревать, что Создатель вполне мог бы и не отдыхать после того, как сотворил специально для нее объект, которому она до сих пор поклонялась как идолу, этот миг бывает роковым для любой любви и означает ужасное испытание для супружеской верности.
Муж, перешедший в разряд официальной валюты, с этого момента имеет лишь искусственно завышенную котировку.
Мы вовсе не хотим сказать, что в тот день, когда Матильда сделала это роковое открытие, она перестала любить своего мужа; совсем наоборот, та заботливость, с которой она ухаживала за ним дома, во время его недомогания, вызванного этим несчастным и злополучным назначением в эскорт короля, не шла ни в какое сравнение с тем вниманием, которым она окружала его на людях; некоторые ханжи даже полагали неприличной нежность молодой немки, открыто выказываемую ею г-ну де ла Гравери; но мы должны признать, чтобы ни на шаг не отступать от истины, что, оставаясь наедине с шевалье, Матильда открывала рот лишь тогда, когда ее одолевала зевота, и что ее обязанности светской женщины стали странным образом день ото дня увеличиваться.
