— Судя по этому милому личику, ты начинаешь понимать, во что влипла, — босс мрачно улыбнулся. — Теперь, когда мы выяснили, кто главный, я хочу, чтобы ты подошла к моему столу, задрала юбку и нагнулась.
— Что? — Лаки не могла поверить в услышанное. Она плела интриги в течении полугода, чтобы попасть в постель босса или в подсобку, или на его стол, да хоть куда-нибудь. Но она решила, что займется с ним сексом только на своих условиях. — Плевать, что у тебя есть на меня, — бросила она, скрестив на груди руки. — Я не собираюсь спать с тобой, только чтобы ты держал рот на замке.
Эрик откинул голову назад и рассмеялся, кажется, впервые за то время, что они были знакомы.
— О, я не собираюсь трахать тебя, Люсинда, — сказал он с искрящимися от смеха глазами. — Я просто преподам тебе урок. Отшлепаю тебя.
«Все дело в духах! Он бы не посмел не то, что сделать, даже подумать о таком, если бы не эти эфирные масла, что я нанесла,» — отчаянно думала Лаки. Сумасшедшая мысль, но не было никаких других причин, почему ее обычно холодный и собранный босс настаивает, чтобы она склонилась над его столом, и он ее отшлепал. Эта смесь эфирных масел сработала именно так, как и говорила владелица магазина: они подобрали ключики к его сердцу и раскрыли все, что ранее было скрыто. Кто же знал, какие желания он скрывал? Лаки понятия не имела, что ее босс предпочитает телесные наказания, иначе подумала бы дважды, прежде чем реализовать свой план по высвобождению его чувств.
Какими бы ни были причины его поведения, Эрик Пейн очевидно собирался настоять на своем. Он скрестил на груди руки, а лицо словно было высечено из камня. «Поверить не могу! — подумала Лаки. — Он и правда думает, что я это сделаю!»
— Я жду, — босс указал на большой стол из красного дерева со стопкой бумаг с краю. — Встань там и задери юбку, Люсинда.
— Это… это шантаж! — воскликнула Лаки дрожащим голосом. — Поверить не могу…
— …что я серьезно? — нахмурился он. — Я стопроцентно серьезен. И чем раньше ты поймешь это и примешь свое наказание, тем быстрее сможешь пойти домой и принять прохладную ванну. Она тебе понадобиться этим вечером, это я обещаю, — Эрик снял свой темный пиджак и закатал рукава белоснежной хлопковой рубашки, демонстрируя загорелые и мускулистые руки. — Давай, — продолжил он. — Или ты идешь к столу, или я иду к твоему дяде сейчас же.
Лаки была так зла, что хотела на все наплевать. Как Эрик смеет платить ей той же монетой? Она никому не позволяла командовать, никто никогда не поднимал на нее руку. А этот… этот… высокомерный индюк требовал, чтобы она нагнулась, и собирался отшлепать ее как непослушного ребенка! И хуже всего, что у нее не было выбора.
