…
Я попыталась отодвинуться, сползти с кровати с другой стороны, но его голос пригвоздил меня к месту:
– Не стоит, Клара. Я слишком долго ждал…
Я посмотрела ему в глаза и мгновенно осознала, что ему плевать на мои слёзы. Нет, я поняла это намного раньше, но надежда девятнадцатилетней девушки жила во мне до последнего. Я до самого конца не желала верить, что люди бывают так жестоки.
– Ты оставишь меня в покое после этого? – спросила я так холодно, как могла.
Ревокарту не понравился мой вопрос. Он стащил с меня обувь, сначала одну туфельку, потом другую, и прошёлся рукой по ноге.
– Посмотрим.
– Я хочу знать, оставишь или нет?! – спросила резко, испытывая дрожь от неприятных прикосновений.
Он снял с себя рубашку, как делают только мужчины, – через голову.
– Посмотрим.
– Что насчёт Яна?
– Его отпустят завтра утром.
– Мне нужны гарантии.
Рассмеявшись, Ревокарт снял с себя штаны и бельё. Усмехнулся, пока мой взгляд против воли путешествовал по его телу. Я знала: мои глаза в тот момент напоминали две монеты, и, уверена, его забавляла моя реакция.
– Милая, сейчас я собираюсь тебя трахать. Гарантии – потом.
Две сущности внутри меня разделились. Художница получала эстетическое удовольствие, рассматривая его тело: сильное, с канатами бугрящихся мышц. Я рисовала мужскую фигуру много раз, но никогда не видела её вне художественного класса.
Вторая сущность просто боялась! Со мной никогда так грубо не разговаривали, в глубине души я считала, что заслуживаю большего.
Наивная дурочка, смотри, как низко ты пала!
Он лёг и накрыл меня своим телом. Потянулся к застёжке на спине, ловким движением снял лифчик, высвободил грудь. Поцеловал сначала правую, потом левую, сжал их руками, пока я задыхалась в волнах страха и смущения, и тогда переключился на трусики. Его палец пролез под ткань и прикоснулся к клитору.
Я зашипела и выгнулась. От уже привычного стыда и от страха. Его это лишь насмешило.
– Тише, маленькая, – «успокоил» он меня и опять поцеловал, проталкивая язык глубоко в мой рот.
Я чувствовала себя как в тисках. Понимала, что не могу даже пошевелиться. Его запах забивал ноздри, а движения как нельзя соответствовали его характеру – такие же резкие и уверенные, но для меня – очень нежеланные.
Он продолжал гладить мой клитор, в то время как его язык насиловал мой рот. Это продолжалось довольно долго, я затихла, в какой-то момент начав прислушиваться к собственным ощущениям. И поняла, что лежит мужчина на мне относительно осторожно, не причиняя боли. Он выжидает, хотя мог бы и не церемониться.
