Сегодня — время сражения, ни секунды моей жизни не должно принадлежать ничему другому вплоть до финальной победы…
Друзья мои, братья, товарищи, от этой победы зависит счастье, свобода и достоинство — наше и наших детей…
До свидания, до скорого свидания в другом мире, более справедливом, более прекрасном, в другой Польше, где все — евреи и христиане, — братски смешавшись, смогут жить и творить в мире на счастье всему человечеству.
Вот что я хотел сказать, и еще множество разностей, о которых вам, быть может, скажет кто-нибудь другой… Я хотел вам также сказать, что я вас всех люблю так сильно… Не даю вам адреса: у революционеров адреса не бывает, но наши сердца соединены навеки, даже если дорогам нашим не суждено больше скреститься… Прощайте, товарищи; делайте то, что можете, то, что вы считаете нужным делать, верю в вас, даже если Арнольд поставит „Тевье“ в энный раз, даже если это бесполезно, делайте как можно лучше, и однажды время театра возвратится…
Да здравствует пролетарская революция! Да здравствует польская коммунистическая партия! Да здравствует Советский Союз, а также, почему бы и нет, да здравствует еврейский народ, вечный и интернациональный!
Ваш навсегда,
Морис».
>Пауза.
Мотл. Дашь мне почитать? Я не все понял…
3ина (плачет). Я то же самое, не все поняла, но все равно прослезилась…
Арнольд. Что тут можно не понять, что тут понимать? Он больше не хочет заниматься театром, вот и все… Кстати, он прав, если уж ты не рожден для театра, то лучше заниматься тем, что полегче, — революцией-шмеволюцией.
Зина. Замолкни, дурачок, ты не заслуживаешь того, чтобы слушать подобные письма…
Арнольд. Зина, ты не слишком любезна…
Зина. Арнольд, ты обещал: ты мне — я тебе…
Арнольд. У меня при себе нет письма…
Зина. Что?
Арнольд. Ноя его помню наизусть! Письмо моей дочери!.. Оно у меня здесь…
>Стучит себя по лбу.
…и здесь…
>Стучит себя в сердце.
Зина. Так достань его уже…
Арнольд (после паузы). В общих чертах все идет хорошо, даже очень хорошо, они довольны, кузен Вейс сразу же нашел им квартиру рядом с ним, в еврейском квартале Берлина… Они говорят, что в этом квартале много свободных квартир, работы, правда, маловато… но они надеются на лучшее, говорят, что немцы ведут себя с евреями очень вежливо, очень корректно… конечно, как и везде, и среди них попадаются оголтелые, но и с ними можно найти общий язык — не то что с нашими польскими друзьями, все там умеют читать и писать, народ грамотный, цивилизованная страна — что вы хотите…
