Морис. Что там еще произошло?
Арнольд. Это ужасно, ужасно!..
Морис. Что?
Арнольд (шепотом). Мне сказали, что мясник…
Зина (тем же тоном). Какой мясник — Абрам или Борух?
Арнольд (также шепотом). Ни тот, ни другой, мясник-гой… богатый мясник рядом с синагогой гоев, то бишь рядом с церковью…
Зина (кричит). Ну и что ты нам морочишь голову с этим гоем-мясником?..
Арнольд (тоже кричит). Если ты дашь мне договорить, то, может быть, узнаешь?
Морис. Хорошо, хорошо, рожай, но побыстрей, мы не можем больше терять время… каждая секунда на счету.
Арнольд (шепотом). Вчера этот мясник заметил, что жена наставляет ему рога с его первым приказчиком!
Мотл (шепотом). Мясник-гой имеет первым приказчиком еврея?
Арнольд. Кто тебе сказал, что он еврей?
Мотл. А что, нет?
Арнольд. Только этого еще не хватало, да если бы он был еврей, черт побери, я уже давно был бы в поезде.
3ина. Но тогда зачем же ты нам заливаешь про этого мерзавца-мясника, про его мерзавку-жену и про его мерзавчика-приказчика!
Арнольд. Вы и в самом деле ничего не понимаете. Этот мясник — член лиги борьбы за чистую Польшу…
Мотл. Это еще что такое?
Морис. Какая разница, нам-то какое дело до всей этой истории?
Арнольд. Сегодня… ладно, по порядку, чтобы все было понятно… эти… забыл, как они называются… они все на улице, маршируют там гуськом, и носят с собой на кресте свою суперзвезду, и поют, и кричат, и страшно возбуждены…
Мотл. Но если Богу угодно пустить их хороводом, нам-то от этого что?
Зина. Ведь сегодня праздник Вознесения?
Арнольд. Видишь ли, в любом случае для нас это нехорошо…
Мотл. В течение многих лет все было хорошо!
Арнольд. Да, но только вчера вечером, когда мясник застал свою жену и первого приказчика в полном разгаре…
3ина. До меня дошло: его жена — еврейка!
Арнольд. Да нет же, почему все вы обязательно желаете, чтобы в этой истории был замешан еврей… И с каких это пор еврей должен обязательно что-нибудь сделать, чтобы на него попадали все шишки? Нечего тогда играть пьесу про Дрейфуса, если вы не понимаете, каким образом все это происходит, даже когда события у вас у самих на носу…
Мотл. Он что, спятил? Какие события у нас на носу?
Морис. Но пока-то мы можем порепетировать?
Арнольд. Не хотите понимать? Как можно репетировать, когда… Я, во всяком случае, ничего не могу делать, я слишком нервничаю, у меня повсюду болит, я заболеваю, мне, наверное, надо вернуться домой, и лечь в постель, и поставить банки… Мириам, ты идешь со мной ставить банки, Зина, ты тоже поможешь ей… Говорят, сегодня утром кюре произнес ужасную проповедь, чтобы доставить удовольствие мяснику, — о чистоте, морали, и прочее, и прочее…
