) Знаешь, если мы выпутаемся…
Лея. Мы выпутаемся, Симон, обязательно выпутаемся…
Симон. Я не полезу снова в хомут. Нет. Не буду больше паковать, поставлять, выписывать счета. А по субботам никто больше не услышит, как я пересказываю всем известные шутки на общественных балах, и не увидит, как я таскаюсь по партийным пирушкам, открытым для сочувствующих, чтобы «запело завтра». Нет… Я выучу несколько самых простых молитв, отпущу бороду и с аккуратно завернутым в засаленную бумагу молитвенником под мышкой через день стану ездить в Банье или в Пантен, буду раскачиваться и бить себя в грудь за горсть мелочи, если еще останутся клиенты, покупатели молитв, а если нет, Лея, если нет, то я ничего не буду делать… (Молчание.) Ушедших не вернуть. А те, кто выпутается, Лея, потеряют вкус к жизни. И если они, на свое несчастье, нарожают детей, эти дети тоже не будут любить жизнь. Они поделятся между Банье и Пантеном, и, куда бы они ни пошли, на шее у них будет висеть тяжелый могильный камень с высеченными на нем именами родных. Я уже чувствую его, этот холодный тяжелый камень, вот тут. (Он дотрагивается до груди, как это делал Апфельбаум, потом продолжает.) Мори сказал, что Апфельбаум с семьей в Нексоне. (После паузы.) Тебе нельзя здесь оставаться. Ты отправишься к Морисетте или к матери, я сегодня уже говорил об этом с Мори.
Лея. Я? Ты говоришь — я? А ты?
Симон. В Париже я встретил приятеля Шарля, бывшего члена Союза коммунистической молодежи, он помог мне прокормиться, и все такое… он сказал, что в районе Тулузы есть еврейский партизанский отряд…
Лея. Ты думаешь, Рири у них?
Симон (удивленно). Нет… Я не думаю, Лея… Кто теперь думает? (Задувает свечу.) Я ухожу завтра. (Ложится в темноте; слышно, как рыдает Лея. Симон вскакивает, идет к двери с криком.) Нет, нет, не плачь, тебе говорю, не плачь.
>Настежь распахивает дверь и останавливается на пороге, прислонясь к косяку спиной к комнате и к Лее, смотрит в ночь.
Лея (со своего места). Если ты собрался уходить, то не стоило труда возвращаться! (Симон не реагирует, Лея продолжает.) Ты сам говорил, что кругом кордоны и ты чудом выпутался!
Симон. Ну, и? Дальше-то что? Что мне делать? Что мне прикажешь делать?
Лея. Ждать! Ждать вместе со мной, пока все это не кончится. Ни русским, ни американцам твоя помощь не нужна, ты нужен мне, только мне!
Симон (не давая ей договорить). Сколько живет человек, сколько лет, сколько дней в человеческой жизни…
