Мори. Счастливого пути.
Первый. Спасибо… В деревне даже дороги слухами вымощены.
Мори. Так постарайтесь в них не вляпаться.
Первый (серьезно кивает). Постараемся…
Второй. Когда рядом нет ни милиции, ни военных, никого из этих ищеек, то идешь с легким сердцем, бодренько.
Первый (поучающее). Кто слишком старается — Богу не нравится.
>Все пожимают друг другу руки. Жандармы выходят. Симон хочет расспросить Мори, но тот подносит палец к губам, приказывая молчать. Слышно, как жандармы удаляются. Тогда Мори кидается к двери и шепчет Симону:
Мори. Тысяча извинений, но мне надо срочно пописать. (Выходит. Симон остается один, растерянно смотрит вокруг, заглядывает в соседнюю комнату. Слышно, как Мори кричит с крыльца.) Не беспокойтесь, месье Симон, не беспокойтесь…
>Появляется Симон и идет вслед за Мори. Некоторое время сцена остается пустой.
>Темнеет.
>Зимняя ночь. На столе стоит свеча, в ее свете поблескивают бутылка и стакан. На незастеленной кровати с трудом можно различить Лею, съежившуюся под одеялом. Симон, по-прежнему одетый в куртку Мори, сидит за столом. Молчание. Симон наливает себе и вдумчиво пьет.
Лея. Ты не ляжешь?
Симон. Нет.
Лея (продолжает). Так странно, когда никого нет рядом. (Пауза.) Им там будет лучше, правда? Зима ведь… А потом, невестка Мори сказала, что они надежные люди… (Молчание. Наконец Лея произносит.) А мы? (Симон не отвечает.) Думаешь, нам можно здесь остаться? (Симон по-прежнему не отвечает, наливает и пьет.) Почему ты молчишь? Почему ты столько пьешь?
Симон. Почему, почему… (Со стуком ставит стакан, вскакивает и продолжает, расхаживая по комнате.) Зачем вам понадобилось торговать этими мерзкими рубахами, я спрашиваю? Ждете, когда кто-нибудь из «клиентов» потеряет пуговицу и донесет, что вы производите брак и вообще незаконно занимаетесь шитьем? Вам что, еще не ясно, что надо стать совсем-совсем маленькими?
Лея (прерывает его). Маленькие или большие, все хотят есть, разве нет?
Симон (садится). Верно, есть надо, прости. (Снова молчание. Симон продолжает.) Скажи мне, ты все знаешь, зачем великому Рейху в его вселенской войне понадобился слепой?
Лея. Отстань от меня, пожалуйста.
Симон. Я думал, что в его состоянии он, хотя бы он, останется на месте, и если Рири зайдет… (Замолкает.)
Лея (мягче). Симон, ты мне об этом уже рассказывал…
Симон. Ты права, я повторяюсь, но я никак не могу выбросить все это из головы. (Молчание.) Что за страна, что за государство, что за правительство, которое заказывает специальные поезда для импорта слепых, не способных ни стул починить, ни настроить ни один из их знаменитых роялей? Для чего все это, Лея, для чего? Консьержка сказала, что полицейским пришлось его на руках нести вниз по лестнице. Когда мне приходилось сопровождать его в больницу для слепых или куда-нибудь в другое место, я не знал, как за это взяться, просто заболевал от растерянности. И ни за что, ни за что на свете я не согласился бы ехать с ним в поезде. А он был моим любимым дядей… (
