— А как раскрывать парашют?
— Зажмурь покрепче глаза, крикни «мама!», потом досчитай до пяти и дерни за это кольцо!
— А когда прыгать??
— Когда увидишь, что меня в самолете уже нет, — смеясь, ответил Бухгольц.
Установив штатив с камерой, я с трудом втиснулся вместе с парашютом на узкое сиденье летчика-наблюдателя. При всем желании я не смог бы самостоятельно вылезти из кабины для прыжка с гидроплана, даже если бы он загорелся в воздухе. В случае аварии мне действительно оставалось только зажмуриться и кричать «мама!».
Гидросамолет дернулся, меня окатило холодной струей воздуха и не менее холодными струйками воды. Но волнение было так велико, что даже студеная вода не смогла охладить мой пыл.
Пропеллер засверкал и погнал в лицо густую терпкую смесь бензина и эфира. Свежий и упругий ветер, напоенный новыми, незнакомыми запахами, сразу же опьянил и закружил голову.
Когда гидросамолет вышел на редан и понесся с необычной для меня скоростью, я приступил к съемке. Крутить ручку аппарата было трудно. Ветер бил тугой струей и мешал мне работать.
Мы стартовали от Крымского моста справа. Там, где теперь поднялись кварталы высоких домов, беспорядочно громоздились темные склады, берег был грязный, заваленный. Слева, на глинистом откосе, зеленели деревья Нескучного сада.
Берега Москвы-реки поплыли, удаляясь в сторону. В сознании мелькнула мысль: как хорошо, спокойно там, внизу, в Нескучном… Но острота и новизна впечатлений скоро заслонили волнения и тревоги. Я углубился в работу и совсем перестал обращать внимание на то, что мы висим над водой, и что положение наше не очень-то устойчиво и надежно.
И вдруг прямо на нас стремительно понесся Окружной мост. Казалось, что самолет ни за что не перелетит через него и неминуемо врежется в стальные переплеты. «Хоть бы он совсем не поднялся, — подумал я, — тогда бы мы проскочили под мостом, словно на глиссере…» Перед самой аркой Бухгольц рванул машину вверх, и мост провалился и уплыл назад.
Мы летим над Москвой. Я был счастлив — это была моя первая съемка Москвы с воздуха.
До меня Москву с воздуха снимал в 1917 году оператор Франциссон с самолета французской фирмы «Фарман». Съемка была неудачной — при посадке самолет разбился, оператор погиб, а летчик Валентей, пилотировавший самолет, ранен. Интересно, что после этого он больше не летал, а изучил операторское мастерство и стал оператором.
В 1924 году Москву с самолета снимал оператор П. В. Ермолов — в день похорон В. И. Ленина.
