Виктор Соломонович Иосилевич улыбнулся, посмотрел на меня хитрыми, добрыми глазами и, предложив сесть, сказал:
— Давайте с вами, молодой человек, договоримся. Только совершенно откровенно. Во-первых, чтобы у нас работать, надо любить наше дело, во-вторых, после практики вы должны будете дать обязательство, конечно, если вы нам понравитесь, остаться у нас работать навсегда. Учтите — равнодушные люди нам не подходят.
Он внимательно смотрел мне в глаза, и я чувствовал, что, если бы даже и захотел его обмануть, то он бы это наверняка заметил.
— Ну так как? Хотите стать хроникером?
— Я еще, откровенно говоря, не знаю как следует, кем я хочу стать, но знаю точно — оператором. Знаю, что мне очень хочется видеть мир, землю, на которой живу. Вот, пожалуй, и все мои желания, — сказал я, почувствовав к этому человеку большое доверие.
— Ну, тогда оставайтесь у нас, — ответил он приветливо.
Я увидел в его умных, внимательных глазах заинтересованность в моей судьбе. Его хороший, дружеский тон и участие сразу расположили меня к нему и я, долго не раздумывая, дал согласие работать на кинохронике всегда.
— Идите, оформляйтесь! Желаю удачи!
И я пошел — пошел бродить по всей земле, по всей планете…
На следующий день, придя на студию уже ассистентом кинооператора, я столкнулся со страшной суматохой во дворе. Вокруг грузовой машины бегали озабоченные люди и грузили на нее тяжелые ящики.
— Эй, малый! Чего стоишь разинув рот! Ну-ка, помоги мне!
И я присоединился к погрузочной работе. Таскал тяжелые неподъемные для одного человека ящики, которые, как я узнал позже, назывались аккумуляторами. Неудобный для переноски, тяжелый штатив — мы несли его с кем-то вдвоем. Большой кожаный кофр я помог нести, как потом узнал, известному тогда кинооператору Ивану Ивановичу Белякову.
— Осторожно, малый! Это камера «Дебри» — стоит ого-го! — предостерег он меня.
— Куда вы собираетесь ехать? — осмелев, спросил я.
— Не спрашивай, серьезнейшая съемка, брат! Будем снимать самого народного комиссара Максима Максимовича Литвинова!
— Возьмите меня с собой! Я ассистент оператора.
— Что ты, милый! У меня свой есть — видишь, на машине суетится? — Юра Фирганг. И к тому же взгляни — полная машина.
Огорчение мое было недолгим, потому что уже через несколько дней Иосилевич назначил меня помощником к оператору Сергею Семенову, которому вместе с другими операторами предстояло снимать первомайский парад на Красной площади. Я ликовал: попасть на первомайский парад — я даже не мог мечтать об этом.
