Маракотова бездна | страница 189



Бедняжка Кэт, напуганная перспективой нажить себе еще одного врага, повернулась и грустно побрела по аллее обратно к дому. Оглянувшись, она увидела худую женщину с хмурым, суровым лицом, направляющуюся к воротам с жестяным судком в руке. Одинокая и потерянная Кэт все еще не окончательно утратила надежду и, свернув с дороги, стала пробираться среди деревьев и кустов к ограде. Это была массивная каменная стена, футов девяти в вышину; последний ряд каменной кладки поблескивал торчащими из него зазубренными кусками битого стекла. Колючие кустарники исцарапали в кровь нежную кожу Кэт, пока она пробиралась вдоль стены. В конце концов, ей пришлось убедиться, что перелезть через стену невозможно. Она обнаружила в стене только одну маленькую деревянную калитку, выходившую на железнодорожное полотно, но та была заперта на замок. Проникнуть за стену можно было только через столь надежно охраняемые ворота. Щемящая тоска сжала сердце Кэт, когда она вдруг отчетливо поняла, что, лишь имея крылья, могла бы она вырваться отсюда или хотя бы послать кому-то о себе весть.

Усталая, измученная, с растрепавшимися волосами возвратилась она домой после своих бесплодных поисков. Гердлстон встретил ее на крыльце; на губах его играла язвительная улыбка.

— Как вам понравился парк? — спросил он, и Кэт впервые в жизни уловила в его голосе нечто похожее на игривый смешок. — А каменная ограда и ее разнообразные украшения? А наш привратник? Как вам все это понравилось?

Кэт собралась с духом, чтобы дать ему достойный и храбрый ответ, но старания ее были тщетны. Губы ее задрожали, глаза наполнились слезами и с возгласом, исполненным такого отчаяния и горя, что он, казалось, мог бы тронуть сердце дикого зверя, она бросилась по лестнице к себе в комнату, упала на постель и расплакалась столь горькими слезами, горше которых не проливала еще ни одна женщина на земле.


Глава XXXV

Разговор на лужайке перед домом

В тот же вечер из Лондона приехала Ребекка. Ее приезд обрадовал Кэт, несмотря на то, что она никогда не испытывала особой симпатии к этой горничной и не слишком доверяла ей. Кэт словно бы почувствовала себя в большей безопасности и менее одиноко, когда возле появился кто-то одного с ней возраста. Обстановка ее комнаты тоже претерпела кое-какие изменения к лучшему, а служанке была отведена соседняя комната, так что Кэт всегда могла позвать ее, постучав в стену. Это было большим утешением для Кэт, ибо по ночам в старом доме трещала покоробившаяся мебель, где-то бегали крысы и ощущение одиночества становилось непереносимым.