— Три тысячи, — соврал я, подражая Есенину из «Романа, без вранья» Мариенгофа.
— Ого!
Она восхищенно посмотрела на меня.
— Три тысячи?!
— Ну, триста…
Я продолжал цитировать Есенина, (именно так, он убавлял количество дам, отнимая нули от цифири).
— Ну, тридцать…
Она меня уже не слушала. Ее вполне устроила первоначальная версия.
Мы ехали в пустой электричке друг перед другом (визави и тет а тет). Я зажал ее колени своими коленями и рассматривал в упор.
Ее не смутил мой пристальный взгляд. Она жила сама по себе, вернее в ней кто-то жил и, подозреваю, не один персонаж. Она была разная, меняясь от взгляда, жеста, интонации, слов, обращенных к ней или произносимых ей самой. Тогда из нее выглядывал мальчишка-сорванец, живой и непосредственный. Или зверушка, смотрящая на мир с удивлением, но всегда готовая среагировать на его непредсказуемый ход. Худенькая, чуть угловатая, с ясными чертами лица. Эдакий олененок… Красивый большой лоб, с гладко зачесанными назад волосами. Совсем без косметики… У меня сильно накрашенные женщины, а особенно девушки, вызывают почти мистический ужас. Если такая попадала в мои сети, — я умывал их в приказном порядке. Но, главное, она светилась тем, едва уловимым блеском, что называется ум, и талант, и страсть. Мне нравилось решительно всё.
— Что, не нравлюсь?
— Ты похожа на итальянку. На ангела с фрески итальянских мастеров.
Черт, дались мне эти ангелы! Правда, я имел в виду не тех идиотских, пухлых амуров, натыканных повсюду в работах старых мастеров, а трубящего ангела с фрески раннего Возрождения.
— Я похожа на грузинку. Мне никто не верит, что я француженка. А отец у меня действительно…
— Грузин?
— Корсиканец!
— Крестный отец «Коза Ностры»?
Я попытался сострить. Но подвело знание географии. Круглый двоечник — это пожизненно.
— «Коза Ностра» возникла на Сицилии. А Корсика — родина Наполеона.
— О-у!.. Как интересно!
Впрочем, разница небольшая… Я где-то читал, что мафия зародилась, как освободительное движение. Аббревиатура M. F. - (More France) — смерть французам — лозунг борьбы с захватчиками — легла в основу названия их организации, впоследствии переводимой, как «Моя семья». Наполеон тоже начинал, как освободитель. А закончил — известно каждому школьнику (даже такому незадачливому, как я) покорителем мира и пупом Вселенной. Короче, и у тех, и у этого просматривались явные признаки деградации. Я уж не говорю, о количестве загубленных душ в результате их творчества…
