Молния мудростью моей стала —
алмазным мечом разрубила мне всякую тьму!
40 лет меня водил по пустыне один странный приятель, занятный такой старикан: то ли Гарри-бес, то ли Мойша Мефистофель, то ли Ваня дурак. Ничего в нем особенного не было, только путал меня да пугал… Был ли он в действительности, точно не скажу, зыбок был и не плотен, как галлюцинация.
Однако. Кто-то ведь путал меня и пугал!
40 лет носило мой дырявый ковчег по волнам океана жизни, не ведая направления… Где пристанище? Где земля обетованная?
40 лет я сомневался во всем… Туда ли плыву? Есть ли в том смысл, предназначение и цель? Есть ли в том воля моя?
Молиться я не умел… Просить не хотел. Да и у кого там попросишь… Старикан лжив и бессовестен. А Бог всемогущ и строг: попрошаек не терпит. Я знал только одно: надо плыть, заткнув все дырки и стиснув зубы.
Много я за те годы дум передумал. Многие испытания принял на грудь. И мотало, и крутило мою посудину, и вздымало на гребень, и бросало в пучину…
Многих красавиц я выбросил за борт… в набежавшую волну… А то! Многие сами меня топили. Уж топили, топили… топили, топили… Да не утопили!
Не жизнь была, а натурально — утопия! (каламбур).
И вот настал момент прозрения. Благая весть снизошла на меня. Осанна! Мне ее в клювике принесла моя интуиция.
Она мне сказала просто: «Хватит валять дурака и болтаться беспринципной какашкой неизвестно в какой проруби… и трепыхаться драной тряпкой на ветру… А если ты у нас такой крутой парус, то надувайся скорей свежим морским ветром — грудь колесом — и лети к благословенным берегам. А там принимайся за дело. Возведи свой Храм. Вымости к нему дорогу… Имя ему нареки: Как-Было-На-Самом-Деле. Тогда спасешься.
Но если ты, мужик — чумной, сумасбродный — посмеешь хоть один только камушек! утаить иль, того хуже, — заменить какой-нибудь березовой чуркой или пластмассовой вставкой — все тогда — не будет тебе покоя! И хрен ты чего возведешь! Все у тебя получится кособоко и неправильно… И никакой ты не будешь царь, а будешь раб и врунишка… Таковы условия и воля моя! Аминь!» — крикнула мне моя интуиция и упорхнула.
А Внутренний Голос добавил: «Она вернется и все проверит…»
А я подумал: «Эта — может…»
Ну и что мне оставалось делать?
Я сначала не понял: «Ну и что? Делов-то… В самом деле, а? Тоже мне задание…»
А потом проникся: «Не-е… Не такая ты дура, моя интуиция… И задание твое непростое. Задание, можно сказать, на засыпку. Потому как, кто ж его знает, как оно было на самом деле? А если ты пьян вдрибадан, или со страху тебе что-то почудилось… или сдуру приснилось?»
