Восемнадцать месяцев назад у меня было 19 тысяч 500 американских рублей. Деньги, по тем временам — огромные. За это время всё изменилось. Я и раньше, в советские времена, особенно не крутился — жил случайными заработками. Правда, их хватало надолго. Пол года вкалываешь — год свободен. Живописью занимаешься. Праздники выручали. К октябрю и маю — всегда халтура. Причем, прилично оплачиваемая. Холст, краски — дармовые. Существовали какие-то немыслимые «нормы» — два тюбика на квадратный метр. Оставшиеся краски я обменивал на нужные мне материалы. Проблем с красками, разбавителем, холстом у меня не было даже сейчас, когда цены на них выросли запредельно.
Проблема была в другом. Кому теперь всё это нужно?
То, что деньги я пропил с проститутками — не жалел. Просто слишком много их оказалось. Я потерял нюх.
Единственно полезное приобретение, которое я сделал в то счастливое время — купил почти новую «пятерку» и выправил все документы к ней. Выезжай хоть завтра. Машина стояла у меня под окном, покрытая толстым слоем пыли.
Было начало лета. Погода — рай. Солнце светит, всё утопает в зелени. Девушки обнажились, попами крутят, но это тебя ни к чему не обязывает. Стал выползать на прогулки, в основном — пить пиво в открытом кафе. Пора было переходить на легкие напитки.
Постепенно, отлежавшись, я вошел в нормальное русло. Но началась жуткая депрессуха, с провалами «черных дыр».
Старался ни о чем не думать и подольше спать. Для этого пил «корвалол» целыми склянками. Подумалось как-то: «Готовлюсь к загробной жизни — сплю подолгу».
Случайно нашел малоизвестное стихотворение Есенина. Написал его фломастером на целом листе ватмана и повесил перед носом. От него шла энергетика, созвучная моему состоянию. Минус, на минус, по всем законам — должен получиться плюс. Стихотворение было черно, но красиво. Поэт будто ругался… на Бога?
Слушай поганое сердце,
Сердце собачье мое.
Я на тебя, как на вора,
Спрятал в рукав лезвие.
Рано ли, поздно, — воткну я,
В сердце холодную сталь.
Нет, не могу я стремиться,
В серую, сгнившую даль.
Пусть, поглупее, болтают,
Что их загрызла мечта.
Если и есть что на свете,
Только одна — пустота.
Странное дело, закон сработал — стихотворение оттягивало. Никакой «холодной стали лезвия» в рукав я не прятал. Я все-таки решил досмотреть фильму до конца. Хотя, черт его знает… порою думалось: «Собственно, а чего там смотреть?».
С любой стороны, нужно было чем-то заняться.
Для начала я купил толстенный справочник: «Работа и зарплата». Тяжелый, как библия. Задача была непроста: найти работу такую, чтобы оставалось время на живопись и слова, которые я с незапамятных времен выводил на бумаге.
