— Вы рисуете страшную картину, Ланни.
— Я уверяю вас, губернатор, я не художник. Я всего лишь переносчик картин. Когда я нахожу ту, которая мне кажется стоит внимания, я привожу её в эту страну и показываю её своим друзьям. Для вас важно увидеть на этой картине, как немецкая военная машина проходит испытания в Испании. Гитлер посылает туда посменно своих танкистов, артиллеристов, и прежде всего своих лётчиков. Никто не остается там больше, чем на три или четыре месяца. Этого достаточно, чтобы узнать новые способы быстрой и смертельной механизированной войны. Затем они возвращаются в Германию и рассказывают обо всём своим начальникам и учат сотни других на полигонах Фатерланда. Итальянцы делают то же самое, но они не так хороши. Они не любят воевать, и никто не может их заставить. Но нацисты совсем другое, и в результате они будут иметь самую большую армию обученных и энергичных профессионалов, в то время как все остальные страны, за исключением, возможно, японцев, будут неумелыми любителями. Нацисты тренируют своих штурмовиков прямо здесь, в Америке. Я видел их в Нью-Йорке, и они могут делать то же самое даже в Вашингтоне. Вы говорите мне, что вы не можете предотвратить то, что происходит в Испании. Но, губернатор, конечно, вы должны быть в состоянии сделать что-то в Америке.
Президент заявил: "Я думаю, что смогу заверить вас, что мы не упустим эту часть нашего долга".
VI
Великий человек выпустил своего посетителя только после двух часов ночи. Последнее, что он сказал: "Делайте ваши отчеты как можно короче. Один человек прислал мне очень длинный, и когда он спросил, читал ли я его, я сказал ему, что я был не в состоянии его поднять!"
Он нажал кнопку и сказал своему цветному слуге вызвать Гаса Геннерича. Человек быстро пришел и вывел Ланни из здания через ту же самую дверь, в которую они вошли. Дождь прекратился, вышла луна, и Ланни сказал: "Будет хороший день". Ответ был: "Похоже на то". Очевидно, что бывший полицейский не считал своим долгом поддерживать разговор с агентами президента. Он отвёз Ланни в его отель.
Намного позже в то же утро искусствовед, превратившийся из секретного агента, появился на переполненном шоссе в Балтимор. Он достиг Нью-Йорка до захода солнца по Эстакаде генерала Пулавского и пересек мост Джорджа Вашингтона. Он направлялся в Ньюкасл, штат Коннектикут, и уже зарезервировал место на пароме, желая провести как можно больше времени со своим отцом.
