— А разве многих художников признавали при жизни, сеньор? — рассудительно заметила Франческа. — И уж конечно, не в тех местах, где мой отец пишет свои картины! Ну кто, скажите, может купить здесь хотя бы пейзаж?
— Я, например. Если твой отец действительно талантлив. Как, кстати, его имя?
— Эндрю Хартли. А вас как зовут, сеньор?
— Беррингтон. Каспар Беррингтон. Я тоже из Англии.
— А нельзя ли мне… ну, я имею в виду, когда куплю все, что вам нужно, принести картины моего отца, чтобы вы посмотрели?
— Я сам зайду к вам. Где вы здесь живете?
— Вон в том отеле, — махнула рукой Франческа. — Но в нашем номере мало света, а его картины надо рассматривать при хорошем освещении.
— Ладно, скажи отцу, что я буду ждать его в шесть в баре отеля, и, если мы с ним сойдемся, я приглашу поужинать.
— И меня? — жадно спросила Франческа.
Тот рассмеялся:
— Что, все еще не наелся? Ну, хорошо, там посмотрим. Может, да, а может, нет. Ты вроде не такой уж запущенный, как кажется на первый взгляд.
С этими словами он взял Франческу за ухо и, может быть, не слишком нежно, но и не грубо подтянул к себе.
— Чистые. Странно, — констатировал он. — У большинства мальчишек в твоем возрасте в ушах хоть капусту сажай. Сколько тебе, четырнадцать? Пятнадцать?
Франческа подумала, что он дал ей так мало из-за того, что у нее не намечалось юношеского пушка над губой и были манеры мальчишек того возраста, когда у них еще не появились мускулы. Она проигнорировала его последний вопрос и гордо сказала:
— Не судите об отце по моему виду, сеньор! Он очень чистоплотный. Настоящий джентльмен, как и вы.
Каспар Беррингтон нанес ей легкий боксерский удар под ребра, от которого у нее выступили на глазах слезы.
— Не мели чепухи, парень. Ты ничего не знаешь обо мне. И говори по-английски. Читать умеешь?
Франческа молча кивнула, стараясь справиться со слезами. По крайней мере, ей стало ясно, что так просто лапши на уши ему не навешаешь. И вообще, не надо его выводить из себя, иначе из ее надежд выйдет полный пшик.
— Тогда прочитай это, — продолжал он, словно не замечая ее состояния.
Франческа без запинки пробежалась по списку покупок, который он ей протянул. Его почерк был каллиграфически красив и выдавал в нем образованного человека. Он удовлетворенно кивнул и выдал ей денег.
— Не воображай себе, что можешь попросту исчезнуть с моими деньгами. Я тебя достану хоть из-под земли и выпорю, — предостерег он, кивнув на серебряную пряжку на своем ремне.
