Всем, конечно, захотелось узнать — что такое стряслось с Серегой. Может, под машину попал? Или угодил в милицию?.. Однако Димка вдруг словно воды в рот набрал. Он уже, казалось, жалел, что нечаянно проговорился о своем друге.
А ребятам от его загадочного молчания совсем невмоготу стало — наверняка в какую-нибудь историю влип Серега. Ну чего Димка молчит? Будто они не товарищи Сереге, а враги.
— Пожалуйста, можешь не говорить! — вконец оскорбилась Валя Галкина. — Вот возьмем сейчас и сходим к Шубину домой. Сами все узнаем. Правда, ребята, сходим?
Димка вздрогнул. Медленно поднял голову.
— Ну, чего пристали? Скажи, скажи… Ну, избитый он. Здорово. Синячище вот такой. — Димка обвел под глазом круг. — Отец приложился.
— Отец? — В этом Борькином восклицании послышалось такое удивление и недоверие, что Димка с неожиданной злостью выпалил:
— А ты думал! Вчера вечером нахлестался, а утром опохмеляться начал. И пошел буянить! Тарелки побил, орать начал. А тут как раз соседка прибежала — на Серегу жаловаться. Мы в футбол играли, ну Серега и сбил чистую наволочку в грязь. Понавешивали белья — играть негде. Вот отец и врезал Сереге. Весь глаз кровью затек. Чуть ребра не поломал.
— Какое же он имеет право? — вырвалось у звеньевой.
— Спрашивать будет! — недобро усмехнулся Димка. — Говорю, напился. А пьяный что соображает? Ничего. Это уж Серега притерпелся. А то хоть из дому беги. Как напьется отец, так… Эх, что говорить! — Димка сокрушенно помотал головой. — Житье у Сереги — не позавидуешь.
В комнате наступила гнетущая тишина.
— Варварство какое-то! — Борька вдруг быстро заходил по комнате. — Феодализм! Рабовладельческий строй! В наше время бить человека?!
— А нас отец никогда не бьет, — сказал Мишка. — Бывает, такого натворим! А все равно не бьет.
— Мне-то один раз досталось, — уточнил Лешка. — Это еще когда в школу не ходили. Помнишь, я чай на тебя вылил?..
— А меня в прошлом году мать полотенцем нахлестала, — словно желая похвастаться, сказал Андрюшка. — Умора! И ничуть не больно…
Через минуту выяснилось, что с домашними экзекуциями ребята лично знакомы чуть больше, чем с папой римским. А о девочках и говорить нечего. Они просто в ужас пришли, услышав, что Серегу дома избивают. Это казалось невероятным. Особенно Валя Галкина возмущалась. Даже ленточка на ее косе развязалась — до того она трясла и вертела головой.
Лишь Сабина молчала. Пока все кричали и размахивали руками, она смотрела прямо перед собой, сжав твердые губы. Затем, подняв на Димку большие, словно стеклянные, глаза, Сабина тихо спросила:
