— Почему нонсенс? А если я выберу в мужья очень достойного мужчину, но без титула?
Отец взглянул на нее так, словно не поверил своим ушам.
— Что ты сказала?
— Я хочу влюбиться, как вы с мамой! Окажется ли мой избранник герцогом или дорожным рабочим — какая разница, если я его полюблю?
У отца перехватило дыхание.
— Если ты думаешь, что я отдам тебя и свои деньги какому-нибудь ничтожеству, ты глубоко ошибаешься.
Лексия вздохнула:
— Конечно, папочка.
— Послушай, что я скажу, дитя мое. Что бы там ни говорили о всеобщем равенстве, я убедился, что находиться на вершине намного комфортнее, чем на дне. Всегда это помни!
— Хорошо, папочка.
— Я думал, мы навсегда закрыли этот вопрос в тот, прошлый раз…
— В прошлый раз? О чем ты?
— Ты знаешь, о чем я говорю, — мрачно ответил мистер Дрейтон.
Недоумение Лексии казалось искренним, но отец ей не поверил:
— И не смотри на меня невинными глазками, девочка! Вейн Фримен! Тебе следовало бы давно забыть о нем.
— Вейн? — эхом отозвалась Лексия.
Они познакомились на балу в Нью-Йорке примерно полгода назад, и он ей понравился. Вейн был рослый, общительный и очень добрый юноша. И хотя никто не назвал бы манеры молодого мистера Фримена изысканными, перед его юношеским очарованием было трудно устоять. Лексия с удовольствием проводила с ним время.
И удовольствие это было настолько велико, что отец встревожился и заявил, что никогда не позволит им пожениться.
Но даже если бы Вейн и сделал ей предложение, Лексия бы его не приняла. Она любила его, как любят старшего брата, и радовалась его обществу — возможно, именно потому, что Вейн не строил на ее счет матримониальных планов.
Однако мистер Дрейтон ей не поверил и долго уговаривал «забыть этого юношу». А потом и намекнул, что в ближайшем будущем намерен вернуться в Англию…
— Ты бы не была с ним счастлива, — завел отец старую песню.
— Па, я никогда…
— Этот юноша — как необработанный алмаз…
— А что не так с необработанным алмазом?
— Ничего. Каждый хорош на своем месте…
— И место Вейна — не рядом с твоей дочкой, верно? — встала на защиту друга Лексия.
— Где угодно, но не перед алтарем, — отрезал Гарри Дрейтон.
— Вот как? А я считаю, что Вейн Фримен — хороший человек, и любая, кого он полюбит, будет этим гордиться…
— Я сказал — забудь его! — Голос отца прозвучал резко. — Делай, что тебе сказано, Лексия, — забудь его! Я не позволю вам пожениться, и это — мое последнее слово.
— Лучше уж я выйду за Вейна, чем за этого ужасного маркиза, — в таком же тоне ответила Лексия.
