— Это крайне фаталистический взгляд на жизнь, Джеффри.
— Тем не менее попробуй утешиться этой мыслью, какой бы мрачной она сейчас тебе ни представлялась. Но я прекрасно понимаю, почему ты не желаешь допустить его в свою семью — он ведь не один из нас, не так ли?
— Да, Джеффри, ты прав. Но мы не должны порицать его только за то, что его отец был красильщиком. Он трудился не покладая рук, чтобы стать владельцем текстильной фабрики, на которой поначалу был всего лишь наемным рабочим…
На лице симпатичного молодого человека отразилось легкое презрение, но потом он вспомнил, что Люсия всерьез увлеклась новомодными веяниями, не позволявшими смотреть на представителей рабочего сословия свысока.
— Этак ты сейчас заявишь мне, что поддерживаешь суфражисток[8], — насмешливо улыбнулся он, когда они заняли свои места на танцполе.
— Я убеждена, что замужние женщины должны иметь право голоса. Разве не мы, в конце концов, рождаем мужчин на свет?
Джеффри расхохотался.
— Не сомневаюсь, что ты жалеешь о том, что это не ты подожгла фитиль бомбы[9], едва не разнесшей дом Ллойда Джорджа[10] на куски на прошлой неделе!
Их политический диспут был прерван оркестром, сыгравшим первые такты. Джеффри вдруг пришло в голову, что Люсии, не прояви она должной осторожности, будет чрезвычайно трудно найти себе супруга, если она и дальше станет исповедовать столь радикальные взгляды.
Танцуя, он смотрел на нее — она была очень красива, прелестная блондинка с печальными серыми глазами. Она была умна, забавна и многого добилась. Но вот ее взгляды…
«Эх, если бы они не были настолько прямолинейными и совершенно не женскими!» — подумал он.
А Люсия даже не подозревала о том, какие мысли бродят в голове у Джеффри. Она не питала предубеждений насчет собственной привлекательности, но и особой прелестницей себя не считала.
Мать ее в свое время была настоящей красавицей, отчего, собственно, лорд Маунтфорд и влюбился в нее, и даже сейчас, по мнению Люсии, затмевала женщин намного моложе себя.
Она смотрела, как ее мать и сэр Артур кружатся по зале в венском вальсе, таком элегантном и волшебном.
«Если бы мама не заболела после смерти папы, она бы ни за что не поддалась яду его ухаживаний», — подумала девушка, чувствуя, как горестно сжимается ее сердце всякий раз, когда мать улыбается сэру Артуру.
Танец закончился, и Люсия сообщила Джеффри, что во время следующего она хочет просто посидеть и отдохнуть.
— Я не очень хорошо себя чувствую, — призналась она. — Не привыкла пить так много шампанского с самого утра.
