— А служил ты вместе с Оглоблиным… — напомнил я с иронией в голосе.
— …в двадцать четвертой бригаде, в Забайкалье… Он там ротой командовал… Это сейчас и он, и я в десятой бригаде числимся. Он — теперь уже комбатом, я — инструктором по «рукопашке». Правда, без конкретной точки приписки к батальону. Может, попросят офицеров штаба бригады «погонять». Я соглашусь. Мне нравится, когда старшие офицеры друг другу синяки ставят…
Я на эту болтовню не отреагировал, просто пропустил мимо ушей. Видел, что Сережа Логунов о чем-то задумался, хотя радости его глаза не выдавали. А нам предстояло найти важное решение.
— Что сказать хочешь, пилот?
— Соображаю…
Соображал он долго…
— Выкладывай. Вместе, может, лучше получится…
— На троих, — не к месту пошутил Аграриев.
Я и эту фразу пропустил мимо ушей.
— Есть один человек, но человек этот — слишком серьезный, к нему просто так обращаться сложно. Я даже не знаю, как… Хотя, если с другой стороны посмотреть…
— Говори конкретно, — поторопил я старлея.
— С нашей «зоны». Со мной вместе «срок тянул». Выйти должен был через две недели после меня.
— Побег? — спросил я о том, о чем раньше спрашивать не решался.
— Побег, — согласно кивнул Сережа. — Напросился к следователю на допрос. Якобы новые обстоятельства дела хочу сообщить, и по дороге меня освободили…
Он морщился, когда говорил. Морщился и Аграриев. Я догадался.
— Ты освобождал? — спросил я Анатолия.
— А как не выручить человека, если меня самого точно таким же манером «вытаскивали». Выручили… И сразу к Самокатовой отправили…
— Тем же самолетом бизнес-класса, что нас в Моздок доставлял?
— Нет, простым военно-транспортным. Но тоже в Чкаловский…
По тому, как неохотно говорили и тот и другой, я догадался, что мне лучше не задавать лишних вопросов, хотя мы все трое уже играли не на стороне полковника Самокатовой. И не по придуманным ею правилам. То есть играли вообще без правил. Но и это тоже было особым правилом, которое на любой стороне действовало. Правилом — не соваться в чужие дела, которые тебя непосредственно не касаются. Я это осознал и расспросы о прошлом старших лейтенантов прекратил. Тем не менее избежать прошлого в разговоре о настоящем было, видимо, невозможно. И Логунов под моим взглядом продолжил:
— Был в нашем отряде такой тип — Шурик Суббота. Фамилия у него Субботин, но Субботой его звали не по этому поводу. Он, когда впервые «по малолетке» на «зону» отправился, по совету своего адвоката захватил с собой «Талмуд», разыгрывал на «зоне» верующего иудея и потому категорично отказывался работать по субботам. А его тогда в бригаду определили, бригада в воскресенье не работала, и Суббота так стал себе два выходных устраивать. Дважды или даже трижды его за это в ШИЗО
