— Но нас все равно нашел… — констатировал я. — Втроем легче выжить, чем поодиночке, но троих и искать легче. Вместе мы уже серьезную силу представляем. И опасность. Пусть Самокатова нас боится. Пусть прячется хоть в сейфе, хоть под столом, пусть хоть дома под ванну залезет, если поместится. Это ее не спасет…
— У тебя есть план? — спросил Аграриев. — Или хотя бы представление о том, что нам делать… Я лично не представляю…
— Давайте размышлять логически, — предложил я. — Первый вопрос для всех. И самый важный вопрос, от которого мы, как от печки, дальше плясать должны. Почему возникла необходимость нас убить? И насколько эта необходимость важна?
Старший лейтенант Аграриев сердито хмыкнул.
— Я уже давно об этом думаю. И про твоего подполковника Халидова тоже…
— Это кто такой? — спросил Логунов.
— Следователь следственного комитета Дагестана, — вынужден был объяснить я. — Ехал в генеральском кортеже и первым сунулся в мою перевернутую машину. Пришлось его пристрелить. А раньше он вел против меня уголовное дело и даже убить меня планировал. Прямо в СИЗО убийц подсылал. И Самокатова предупреждала, чтобы я не вздумал мстить Халидову. Якобы на нем завязана операция ФСБ, которая готовилась восемь месяцев. Про операцию она уже потом сказала, когда дело было сделано. А я даже не знал, что он в генеральском кортеже будет. И не видел в дыму, кого пристрелил…
— Это может быть только деталь, но не главная причина, — здраво рассудил Логунов. — Если бы дело только в этого подполковника упиралось, какой смысл убирать всех троих? Одного бы хватило, и все.
— Согласен, — мрачно наклонил голову Аграриев. — Следак здесь — сбоку припека!
— Это точно, — согласился я. — Халидов здесь ни при чем. Какая еще может быть причина? Я не слышал, чтобы в «Секторе «Эль» существовала такая добрая традиция. Иначе хрен кто согласился бы там служить…
— Я в четырех ликвидациях участвовал, — признался Аграриев. — И всегда нас старались вытащить. Даже следы за нами подметали.
— Я в трех участвовал, — подтвердил Логунов. — Никаких эксцессов с командованием.
— А теперь эксцессы есть, — подвел я итог. — И пока мы не поймем причину, мы не можем ничего решить, не можем сообразить, кто нам друг, а кто враг. То есть можем только на себя рассчитывать. И друг на друга, поскольку мы в одинаковом хреновом положении.
— Каждому следует серьезно подумать, а потом устроить коллективный «разбор полетов», — предложил Сережа. — Только при коллективном разборе мы сможем что-то выяснить.
