Хотя здесь я, может быть, поторопился с выводом. Бандиты просто прятались от ракеты, кто куда мог, голову себе под мышку прятали, как страус под крыло, и потому никто не видел момента падения тела.
Тем не менее по склону оно скатилось прямо на нашу тропу. Я видел, как старший сержант Кувалдин сначала перешагнул через упавшего, потом обернулся, посмотрел и дал короткую беззвучную очередь в голову, поскольку боевик был в бронежилете и стрелять в корпус небронебойными патронами было бесполезно. Вообще-то расстреливать покойников в спецназе ГРУ не принято. Должно быть, бандит был еще жив, стонал и мог таким образом привлечь внимание других бандитов. Или даже пытался это сделать. Добить такого — не есть вопрос жестокости, а, грубо говоря, производственная необходимость, техника безопасности. Ни у кого бы не повернулся язык высказать претензию старшему сержанту.
Тем временем третье отделение полностью преодолело открытое пространство. Настала очередь первого отделения. Я слышал, как распоряжался старший сержант Кувалдин, выставляя прикрытие.
— Готовы? — спросил я Кувалдина.
— Все на позиции, — отозвался младший командир. — Ждем вас. Страхуем.
— Отделение! Как с низкого старта! Резко! Вперед! — Поскольку командир отделения младший сержант Намырдин ушел связным с отрядом подполковника внутренней службы, командование отделением я взял на себя. — Первым перебегает снайпер! Я за ним, за мной остальные. Держать дистанцию.
Паровозников побежал первым. Я дал ему возможность оторваться и побежал следом, стараясь сохранять дистанцию. Третье отделение без моего предупреждения о сохранении дистанции перебегало более тесным строем. Настолько тесным, что большую часть отделения можно было накрыть одним выстрелом из подствольного гранатомета. К счастью, бандиты отделение не заметили.
Эту ситуацию я отметил, к сожалению, слишком поздно. Но повторять ошибку третьего отделения не стал и вовремя дал команду первому отделению. Я бежал, не оборачиваясь, точно знал, что бойцы бегут позади меня. Сам я видел только спину ефрейтора Паровозникова и почувствовал облегчение, когда тот достиг скал и сразу, без дополнительной подсказки, вскинул винтовку и занял позицию. Через три секунды и я повторил действия снайпера, только вместо винтовки вскинул свой автомат с «оптикой». И только после этого посмотрел, как перебегает отделение.
Перебегали правильно, без ошибок. А ошибки здесь сами напрашивались. Главной из них был соблазн посмотреть в сторону противника. По той россыпи камней, где пролегала тропа, споткнуться, даже глядя себе под ноги, было очень легко. А взгляд на гряду не может быть коротким. Даже мне, имеющему соответствующую тренировку, трудно охватить мимолетным взглядом всю позицию, которую могут занять бандиты, от края и до края. Причем смотреть пришлось бы с близкого расстояния, откуда вообще невозможно одним взглядом оценить ситуацию на протяжении восьми десятков метров, пришлось бы головой вертеть. Следовательно, не было возможности смотреть себе под ноги. Если бы споткнулся и упал кто-то один, это задержало бы всю колонну, соблюдающую дистанцию, и нарушило бы строй.
