— Нога?
— Да. Откуда ты знаешь?
— Сейчас нет времени объяснять. Это долго и сложно. Я сам не полностью еще верю. Но ты поверь. И сделай, как он говорит.
— Кто говорит?
— Шаман. Сегодня на ночь дай Насте сильное снотворное. И что-нибудь обезболивающее. Ей шаман будет лечить ногу дистанционным методом. Говорит, что Насте будет очень больно. Будь с ней рядом…
— Я поняла. А это Насте не навредит?
— Не думаю. Не знаю, поможет или нет, но не навредит — это точно… По простой логике. Если может навредить, то может и помочь. Если не может помочь, то и навредить не может. Но я знаю случаи, когда он помогал. Ты верь. И я постараюсь.
Я убрал трубку и посмотрел на шамана. Вид у него был такой торжествующий, словно он только что гигантского крокодила в очной схватке голыми руками победил. Наверное, крокодилом в данной ситуации выглядел я.
— Я верю тебе, шаман, — сказал я твердо, и этой твердостью в голосе больше себя убеждая, чем его. — И верю, что ты моей дочери сможешь помочь. Но… — я по-прежнему смущался тем, что он обладает способностью слишком много знать, — не хотел бы я, как военный разведчик, иметь такого противника.
— Я вижу, что тебя беспокоит… Служебные вопросы. Я не лезу в них. Я вообще чужд интересов любой политики. Хотя мне не по душе бандиты, которые приходят в горы все чаще и чаще. Но не по душе они мне потому, что мне всегда приходится быть настороже. Чем я мешаю им? За что они хотят убить меня? Этого я понять не могу. Я много думал над этим вопросом. Когда-то я мешал советской власти — меня отправляли в психдиспансер. Я слишком много мог узнать об их делишках и потому мешал. А какой спрос с психически нездорового человека… Потом времена переменились. Но в лучшую или в худшую сторону, я сказать даже затрудняюсь. Когда я начал помогать людям так, как я могу, меня попытались убить. И после первого раза еще трижды, включая сегодняшний случай. Чем я мешаю людям? Я им стараюсь помогать…
— Да. Одних бандитов мы частично уничтожили сегодня. Только что других уничтожили. Полностью. Но на смену им придут другие, такие же фанатики, которые готовы убивать всех, кто не с ними. Только потому, что не с ними. И не только тебя, они готовы убивать любого, кто не с ними, даже если он и не против них. А быть с ними ты не можешь, потому что ты хочешь людям помогать, а не убивать их. Я тебе сочувствую и тоже тебе помогаю, уничтожая бандитов.
— Я понимаю, что ты мне хочешь сказать, точнее, что хочешь у меня спросить. Тебя интересует, куда ушли остатки тех людей, на которых ты охотился в пещере. Так?
