Бенедикт добродушно смеется.
— Сестра, а вам не кажется, что вы насмотрелись телесериалов?
— Но я обязана кому-то сообщить, если, на мой взгляд, имеет место нарушение закона или если кто-то или что-то может нанести вред пациенту, — настойчиво возражает медсестра. — Ну вот, я сообщаю об этом вам!
Бенедикт вздыхает.
— Хорошо. Перескажите мне, что она вам наговорила.
О нет. О нет, нет, нет!
— Она начала рассказывать о том, что у них был план! А если она имела в виду план, как помочь Гретхен уйти из жизни? Она сказала, что Гретхен просила ее помочь.
Нет, я этого не говорила! Или сказала?
— Помочь ей сделать это? Или помочь ей не сделать этого.
Судя по тону Бенедикта, я представляю, что он пожимает плечами и смотрит на медсестру как на полоумную.
— Что именно она сказала? Она сказала: «Я помогла ей покончить с собой»?
— Нет, но…
— Хорошо. Что она сказала?
— Ничего конкретного, но…
— Ничего конкретного, — с легкой издевкой повторяет Бенедикт.
Я медленно выдыхаю… Он ей не верит.
— Я спросила, помогла ли она Гретхен, а она ответила «нет», а потом она была готова…
— Значит, она это отрицала?
— Но разве вы не думаете…
— Нет, — отрезал Бенедикт. — Не думаю. Стараюсь никогда не делать скоропалительных выводов.
Я облегченно отступаю назад, но тут же слышу, как медсестра решительно и настойчиво произносит:
— Доктор Бенедикт, я уверена, тут что-то не так.
Наступает пауза. Я представляю, что врач остановился и, обернувшись, смотрит на медсестру.
Он вздыхает. Я слышу, как он говорит:
— Хорошо, хорошо. Просто присматривайте за ситуацией, если вам так будет легче. Наблюдайте за ней.
— Ладно. Но моя смена скоро заканчивается, поэтому я и хотела рассказать обо всем вам.
— Договорились, сестра. Я все обдумаю и, когда что-то решу, сообщу кому-нибудь еще. Положитесь на меня.
Я тороплюсь. Сейчас зайду, заберу сумку и быстро уйду по коридору! Слава богу, эта пронырливая медсестра уходит… но не будет ли теперь еще и этот врач следить за мной? Не расскажет ли он обо всем еще кому-то, когда уйдет? Похоже, он так сказал, чтобы медсестра просто отвязалась от него, но все-таки, все-таки…
Том и Бэйли сидят и смотрят на Гретхен. Она выглядит очень спокойной и умиротворенной. Совсем не похожа на человека, борющегося за собственную жизнь. Я сажусь.
Тихо. Только едва слышно попискивают приборы да доносятся приглушенные шаги из коридора. Я стараюсь слушать только эти звуки и забыть обо всех медсестрах на свете. Но каждый звук, связанный с повседневной жизнью, текущей за этими тонкими бесстрастными стенами, заставляет меня вздрагивать. Я начинаю считать попискивания аппаратов, успеваю сосчитать до семи, и тут вдруг Бэйли жалобно произносит:
