— Нет, я не смогу, — простонал Слава. — Проклятое воображение! Я с ума сойду. Неужели здесь нигде поблизости жилья нет?
— С какой стати?
— Ну, может, деревня какая. Колхоз. Что-нибудь.
— Может, и есть. Кто-то ж эту чертову тропинку протоптал.
— Да перестань ты черта поминать!
Андрей замолчал, и в зловещей тишине было слышно, как Слава бормочет свои заклинания.
«Не поможет, — подумал Андрей. — Здесь тебе не Англия.»
— Ну заявимся мы, — сказал он вслух, — в твой колхоз. Ты уверен, что нас пустят переночевать? Народ сейчас недоверчивый.
В связи с ростом преступности.
— Думаешь? Слушай, я бы сейчас все отдал…
— Да чего б ты отдал? Малину?
— Я б им свой роман новый рассказал, — сказал Слава, — еще не написанный. С замками, волшебниками и рыцарями. И с эльфами и гоблинами. Длинный. Только чтоб пустили.
Андрей засмеялся. И вдруг заметил огонек — далеко, за деревьями. Не говоря ни слова, он схватил Славу за руку, и через мгновение они оба почти бежали, спотыкаясь о кочки, задевая за ветки и шумя на весь лес. Огонек оказался даже не костром, а окном одинокой избушки. Друзья обошли ее кругом и постучали в дверь.
Дверь открылась почти сразу, как будто их ждали. На пороге показалась старушка в платочке.
— Здравствуйте, бабушка, — вежливо сказал Слава.
— Здорово, коли не шутишь, — не по возрасту бодро ответила старушка скрипучим голосом.
— Мы в лесу заблудились, — продолжил разговор Андрей. — Пустите переночевать.
— Ну, заходите, добры молодцы. Я вас накормлю, напою и спать уложу, — старушка повернулась и ушла в избу.
— Чокнутая, — сказал Слава.
— Юморная, — возразил Андрей. — Не бери в голову.
Внутри было хорошо и уютно. В настоящей русской печке как раз поспели пирожки — вкусные и горячие. Запивали парным молочком. Было еще много вкусных вещей. Гости были очень довольны. Одно было странно: бабка как будто все время ждала от них чего-то, но, видимо, не дождавшись, проводила на ночлег.
Слава заснул моментально, а Андрей, не успев сделать этого раньше, вынужден был терпеть Славин храп и вздохи. Сквозь сон ему послышались голоса. Говорили, вроде бы, под окном.
— Наобещал с три короба, — ворчал низкий голос. — Хорош врать. Дайте, я с ним потолкую.
— Не кипятись, — возражал скрипучий голос. — Хлопцы-то городские, непривычные. Устали, вишь, сморило их.
— Сам же их водил! — возмущался тонкий девичий голосок. — Шутки твои дурацкие, шкура ты толстокожая.
Послышался глухой рев, журчание воды, потом кошачье мяуканье — и все стихло в порыве ветра. «Бред», — подумал Андрей, переворачиваясь на другой бок и погружаясь в сладкие сны.
