Независимо от занятия, все трое испытывали чувство глубокого удовлетворения от очередного удачно завершенного дела. Хилл дочитал комиксы, поднял глаза, зевнул, а потом сказал осторожно:
— Неплохо было бы отметить… наш успех. А?
Ивин улыбнулся и вынул бусинки из ушей. Капитан бросил на техника суровый взгляд, но возражать не стал.
Вскоре появился душистый венерианский чай. Шторм достал из тайника три плитки шоколада… Праздник удался на славу. И все же чего-то недоставало. Первым это почувствовал опять-таки Хилл.
Желая завести умный разговор, он сказал:
— Знаете, Лев, я вот думаю: как нам повезло работать с вами. У вас поразительный талант. Вы всегда добиваетесь успеха.
Ивин отхлебнул чаю:
— Ну, положим, не всегда. У меня бывали и неудачи.
— Наверное, какие-нибудь пустяки.
— Да нет, — произнес Ивин, глядя в чашку, — бывали и крупные неудачи. Большие ошибки. Упущенные возможности…
— Не может быть!
— Если хотите, я могу рассказать один случай.
— Лев, — забеспокоился Шторм, — если вы не …
— Ничего-ничего.
— Это было много лет назад, — начал Ивин. — Я был еще совсем мальчишкой, но несколько крупных дел уже принесло мне славу. В один прекрасный день ко мне обратился за помощью Ким Ерофеев.
— О! — сказал Шторм, и лицо его выразило благоговение.
— А кто это? — спросил Хилл с любопытством.
— Ерофеев — один из самых богатых представителей человеческой расы, — объяснил Ивин. — Он миллиардер. Его родовое поместье находится на Земле. Говорят, оно основано еще в дозвездную эпоху. Так вот, он попросил меня разыскать своего племянника… Это довольно интересная история. Дело в том, что после смерти отца все наследство перешло к старшему брату, Атону. Но Атон с детства был со странностями. Он был совершенно лишен предпринимательских талантов, поэтому отказался от наследства в пользу младшего брата, Кима, а сам ушел в свободные исследователи.
Он годами пропадал где-то в Космосе, разыскивая новые планеты, исследуя недавно открытые. Связь между братьями поддерживалась крайне нерегулярно. Последний раз Атон сообщил, что женился и у него родился сын Виталий. Тогда же Ким завещал племяннику все свое состояние: своих детей у него быть не могло, а отдавать все, что собрано воедино за долгие годы, на растерзание Совету Директоров он не хотел. С тех пор прошло двадцать лет.
— У меня было много вопросов, — продолжал Ивин, — но я оставил их на потом. Только от одного не удержался: почему Ким решил обратиться именно ко мне? Он ответил, что мы оба русские.
