Еще бы…
Громко размешивая в стакане что-то мутное, из кухни вышел еще один незнакомец.
— Это поможет, — сухо сообщил он. — Горло повреждено, но не критично. Мы успели вовремя.
Он помог поднять голову, поднес стакан к моим губам. Я послушно глотнул, по пищеводу потекло что-то горячее, расслабляющее. Переждав, доктор велел сделать еще пару глотков. Опустевший стакан забрал, и, не дождавшись новых приказаний, удалился.
— Полицейские сказали, что ты очутился возле моего дома случайно, — не то сказал, не то спросил мужчина, когда мы остались наедине. — Это правда?
Я закрыл глаза. Несмотря на действие лекарства, внутри зарождалась неприятная дрожь. Адреналин от пережитого? Или страх, что все придется делать заново?
Отчаяние, как цыганское проклятье, медленно, но верно возвращалось, от него цепенело в груди и холодило кровь.
— Какая… — прохрипел я. — Какая разница…
— Это верно. Но ты спас мою дочь, Илья. Действительно спас… — Он помолчал, глядя куда-то в сторону. Его кулаки сжались так, что костяшки побелели, а голос дрогнул от злости. — Та мразь, которую ты задушил во дворе, не выпустила бы Варю живой.
Значит, действительно задушил? Хоть что-то хорошее…
— Это ты оплатил… лечение? — говорить было все еще тяжело. Да и не хотелось, но, чтобы эти вот ушли, нужно было разговор закончить.
— Это меньшее из того, что я мог сделать.
— Спасибо. Теперь все?
Мужчина помолчал. Я открыл глаза, наткнулся на его внимательный взгляд. Казалось, он сейчас пытается принять какое-то непростое решение.
— Ты хотел покончить с собой.
На это даже отвечать не нужно, но видимо от действия лекарства на меня вдруг напала болтливость. Немилосердно хрипя, спросил, кривя губы:
— А ты бы смог с этим жить?
Мужчина отвел взгляд, но меня уже понесло.
— Вот ты такой охренный тут: в костюмчике, дерьмом каким-то брендовым несет, с бодигардами! А теперь представь, что нет больше всего этого! Представь, что теперь один! Да, на хрен, — один!!! По ночам просыпаешься из-за того, что постель под тобою мокрая, а ты, тупой урод, с непривычки пеленку забыл подстелить! Да ты хоть раз пытался гребаный памперс поме… твою мать!!! Взрослый мужик, и…
Все вокруг размылось, чувства захлестнули!
Я что-то орал, матерился, жаловался и проклинал! До тех пор, пока не выкричался до потери голоса. Закрыв от стыда лицо ладонями, просто взвыл. Но даже на этот вой сил не хватало…
В квартире наступила тишина. Пугающая, мрачная тишина.
Скрипнул стул. Я решил было, что все, визит окончен, но мужчина громко приказал:
