Потом «коридор» резко сменил направление, мы прошли вторые ворота. И…
Замешкавшись, я едва не упал.
— Осторожнее, болван! — рявкнул конвоир, но без особой злобы. Чуял, что открывшаяся взгляду картина сбивает с ног не хуже доброго удара в челюсть!
Мы оказались перед громадным… нет, не так, — перед ГРОМАДНЫМ кратером!
В диаметре он, наверное, километра три! Дух захватывало при виде этой дыры в земле! Сколько же людей понадобилось, чтобы прорубить ее?!! Сколько народу здесь перемерло?!
Кратер уходил вниз на несколько десятков, а то и сотен уровней. Вдоль его стен протоптаны дороги по кругу, но ни одна не уводила на нижний уровень. Все сообщение между «этажами» велось по специальным лесам или подъемникам, у которых караулили десятки тяжеловооруженных стражников.
В стенах каждого уровня прорублены норы, в их тьме угадывались факелы и лампады. Кажется, там целые шахтные города!
Специальными механизмами, вроде древних подъемных кранов на рычагах и противовесах, поднимали на поверхность странный камень. Я успел заметить и белые, как сахар, блоки; и прозрачные, как стекло, розоватые полосы; и черные с красными прожилками плиты.
Внизу сновали люди, отсюда они напоминали оглушенных муравьев. Толкали тележки, ныряли и выныривали из нор. И при этом никто не поднимал головы, словно один вид чистого и свободного неба мог убить, как убивает долго голодающего человека сытный ужин.
— Не сильно-то оглядывай, — посоветовал конвоир. — Это рай в сравнении с тем, куда определили тебя.
В его голосе мне почудилось сочувствие.
— Что же… — Мой голос против воли дрогнул. — Что же там меня ждет?..
Конвоир пожал плечами.
— Говорят, что ублюдки в Обители проклятых дольше недели не живут. Так что… если у тебя хватит духу, можешь прямо отсюда, пока за тобой принудительно Знак воскрешения не закрепили, с краю броситься.
Я с дрожью посмотрел вниз. И, несмотря на огромный диаметр Рудника, даже намека на дно не заметил. Лететь там столько, что… у-ух!
Но…
— Если внизу мне дадут Знак реинкарнации, — проговорил я задумчиво, — как же тогда другие ухитряются погибнуть за неделю? Их не оживляют?
Конвоир оскорбленно вскинулся.
— Думаешь, я вру?! Дурень! Ублюдки не выдерживают, и сами к Ночным в лапы отправляются! А это куда хуже смерти.
Я покачал головой.
— Как знать… Но летать мне сегодня точно не хочется.
Конвоир сплюнул разочарованно. Видно, очень не хотелось ему со мной возиться. Раздраженно дернул цепь.
— Тогда чего встал, урод?! Двигай вперед!
