Бумажные полоски на окнах домов, наспех наклеенные в начале войны, переклеили более тщательно.
Каждая улица выставила дополнительных дежурных, на всех перекрестках повесили сигналы химической и воздушной тревоги.
Издалека доносились глухие раскаты орудийных выстрелов.
В городе сбились отряды ополченцев, которые готовились к бою.
С утра до вечера шла тренировочная стрельба из винтовок.
Всё произошло не так, как ожидалось.
Большая территория, куда входил район, неприятелем была отрезана клином. Боёв в городе не было, и глухая канонада, доносившаяся три дня, походила на далекие раскаты грома. Отряды ополченцев ушли в леса к партизанам.
Немцы приехали днем на мотоциклах, машинах и сразу разошлись по домам искать красноармейцев или, как они говорили, «зольдат».
Но солдат в городе не обнаружили и за неимением их напали на кур, гусей и поросят.
К вечеру немцы уехали, оставив в городке только комендантский патруль.
К Морозовым зашел старик Пармен, бывший раньше сторожем при монастырском саде.
— Кого я вижу! Вот уж не ждал, — приветливо встретил его Василий Лукич. — Я думал, ты позабыл, как меня и звать.
— Я на тебя сердца не имею, Лукич. Кто сейчас обиду друг на друга держит? Характер у меня не такой.
— Ну, тогда садись к столу, гостем будешь. Чаю попьем, если не сердишься.
— За правду сердиться нельзя. Я так рассуждаю. Кто за правду зло таит, — последний человек.
— Ну ладно. Не стоит вспоминать. Что теперь делаешь? — спросил Василий Лукич.
— Сторожу склад, а что теперь делать, ума не приложу, — смущенно сказал Пармен. — На складе много добра лежит, а ключи у меня.
— Как же немцы не тронули?
— Не успели. Двери на складе железные, скоро не сломаешь. Пришли трое… туда, сюда. Постучали, покричали по-своему, а в это время у соседки как раз поросенок завизжал. Они туда! А потом уехали. Сейчас главное — в городе верных людей найти, с кем бы посоветоваться можно. Кто-нибудь из коммунистов в городе остался. Вот я решил с тобой поговорить.
— А я разве коммунист?
— Нет… да я так… по старой памяти. Ты человек с головой.
— Коммунистов ты плохо искал, брат. А что у тебя на складе лежит?
— Известно что: товар. Продукты есть.
— Твоя святая обязанность — не давать немцам добро, — сказала Анна.
— Как же я могу не давать? — горячо говорил старик. — Придут немцы, ключей не спросят. Сломают, и всё. Они сегодня кур ловили, не спрашивали, чьи они.
— Тогда уничтожить, как Сталин велел.
— Думал и так, да рука не поднимается. Народное добро, народу бы и раздать.
