«Ровно лошадей выбирают, — подумал Енох и остановил свой взгляд на миловидной высокой девушке лет тридцати, в простенькой красной кофточке и застиранных джинсах. Длинные рыжие волосы, припухшие силиконом губы, светло-серые глаза, слегка вздёрнутый носик и настырный, выступающий вперёд подбородок. — Чего ей неймётся? В городе бы встретил, принял бы за студентку из добропорядочного семейства. Эх, сложна ты матушка-судьба подрастающего поколения на бескрайних просторах любезного отечества».
7
Костёр горел ярко, отчего лунная ночь больше походила на тихий пасмурный день. Казалось, вот-вот окружающая серость разорвётся и сверху хлынет яркий солнечный свет. Но над горами и тайгой мерцающе горели крупные звёзды, светила полная луна, мирно потрескивал в огне валежник. Вокруг костра, сторонясь жара, сидела небольшая группа вооружённых и вразнобой одетых людей. Огненные блики выхватывали из белёсой полутьмы заросшие бородатые лица, сверкающие недобрым блеском глаза, стёганые ватные халаты и жилетки; красные язычки пламени причудливо плясали на воронёных, прохладных округлостях оружейных стволов. Над костром в большом закопчённом казане кипело какое-то варево. Временами кто-нибудь из молчальников брал в руки большой половник и подливал себе в пиалу беломутную жидкость — традиционный для этих мест зелёный чай, варившийся на молоке с добавлением мёда, соли, бараньего жира и зелёных макушек или листьев конопли. Пойло не только экзотическое, но и чрезвычайно сытное.
— И долго мы будем здесь вот так сидеть?
— А над тобой чё каплет? Сиди вон, чаёк присёрбывай, на лунные красоты любуйся...
— Да пошёл ты со своими красотами! Я тебе что, шавка помойная — свистнули, и я уже, хвоста поджавши, здесь...
— Сар-мэн, ты что это слюни пускаешь? Тя никто не неволит. Вольному — воля!
— Помолчите, резвотварые, счас Макута-бей пожалует, он вам вмиг объяснит, с каковой стороны дураков дерут, — одёрнул молодёжь грузный мужик, подливая себе чаю. — А ты, Сара Менская, вощще заткни своё хлебало, раз кликнул Бей, знать, стрёма где-то стряслась. Он без нуждов стрелки забивать не станет.
— Да я тя счас за Сару, пердло старое, порешу, — выхватывая из-за пояса допотопный пистолет Стечкина, заблажил тот, кого называли Сар-мэном.
— Угомонитесь, придурки! — рявкнул молчавший доселе четвёртый разбойник. — Ну ладно эти щенята тявкают почём зря, а ты, Смит, зачем ещё дегтя в кашу подливаешь? Помолчите вон лучше. Дела-то, видать, серьёзные предстоят, раз Бей всех собирает.
