Карл же ответствовал, что отказал друзьям в помиловании преступника и никогда не поставит денежную выгоду превыше отношений дружества. Сия неуступчивость имела в себе нечто героическое, поелику сам он полагал таковой секрет вполне возможным. Король Август, узнав обо всем этом, сказал: «Не удивительно, что шведский король толико безразличен к философическому камню, ведь он нашел его в Саксонии».
Когда царь известился о сем, ни на что не похожем мире, каковой, вопреки всем договорам, Август заключил в Альтранпггадте, и что полномочный его посланник в нарушение всех международных законов был выдан шведскому королю, разразился он протестами, отправленными ко всем европейским дворам: германскому императору, королеве Англии и Генеральным Штатам Объединенных Провинций. Ту болезненную необходимость, каковая вынудила к сему Августа, называл он подлостью и предательством и заклинал все сии державы оказать содействие в возвращении российского посланника, дабы загладить афронт, нанесенный в его лице всем коронованным особам. Он призывал не унижаться до признания альтранпггадтского трактата, чего с угрозами требовал Карл. Но письма его только еще раз показали все могущество шведского короля. Императору, Англии и Голландии приходилось вести разорительную войну с Францией, и они не посчитали уместным раздражать Карла отказом в пустой формальности, каковой были гарантии сего трактата. Что касается несчастного Паткуля, то ни одна из держав не предложила своего посредничества, показав этим, сколь мало могут надеяться подданные на своих государей и как все короли боялись тогда монарха, восседавшего на шведском троне.
У царя в совете предлагали для ответного возмездия наказать пленных шведских офицеров, привезенных в Москву, но Петр не пожелал прибегать к варварским сим мерам, каковые имели бы весьма пагубные следствия, ибо в Швеции было более московитских пленников, нежели шведских в Москве.
Царь искал более выгодные для себя способы. Находившаяся в Саксонии многочисленная армия его противника пребывала в бездействии. Генерал Левенгаупт, остававшийся в Польше с двадцатью тысячами солдат, не мог охранять все проходы в сей стране, не имевшей крепостей, но зато отягощенной множеством партий. Станислав находился в лагере Карла XII. Московитский император воспользовался сими обстоятельствами и возвратился в Польшу во главе шестидесятитысячного войска, которое разделил на несколько корпусов, а сам с летучим отрядом подошел ко Львову, где не было оставлено шведского гарнизона. Все польские города оказываются под властью тех, кто приходит к ним с оружием. Царь повелел созвать во Львове такое же собрание, как и варшавское, низложившее Августа.
