Карл XII принял их в своем шатре с некоторой видимостью военной пышности. Рассуждения посланников были наполнены уклончивостью и осторожностью. Они боялись Карла, не любили Августа, но стыдились по приказу иноземца снять корону с того, кого сами же избрали. Ничего не было решено, и Карл дал им понять, что он распорядится обо всем в Варшаве.
Его прибытие было предварено особым манифестом, коим кардинал-примас и его партия заполонили всю страну. В нем Карл приглашал всех поляков соединиться с ним в едином отмщении и стремился убедить их в общности интересов. Хотя на самом деле все было совсем не так, но манифест, поддержанный одной из главных партий, Сенатом и подкрепленный приближением победителя, произвел весьма сильное впечатление. Не оставалось ничего иного, как признать Карла протектором, поелику сам он пожелал того, и еще почитать себя счастливыми, что не претендовал он на большее.
Противники Августа в Сенате открыто публиковали сей манифест прямо у него на глазах, а немногие его сторонники хранили молчание. Наконец узнали, что Карл форсированным маршем идет на Варшаву, и все бросились приуготавливаться к отъезду. Кардинал-примас одним из первых покинул столицу. Большинство поспешили последовать его примеру; одни, дабы выждать в своих владениях развязки, другие — поднять своих сторонников. При короле остался только имперский посланник, посланник царя, папский нунций и еще несколько епископов и воевод, тесно с ним связанных. Август поспешил еще до отъезда собрать совет с оставшимися сенаторами. Как бы они ни поддерживали его, но у поляков уже накопилось величайшее отвращение к саксонским войскам; никто не хотел, чтобы к имевшимся шести тысячам пришли еще новые подкрепления. Кроме сего, проголосовали и за то, чтобы и этим войском командовал польский генерал, а после заключения мира оно было бы незамедлительно выведено. Но армию Республики все-таки предоставили в распоряжение короля.
Добившись сего, Август уехал из Варшавы, слишком слабый, чтобы сопротивляться врагам, и недовольный даже собственной своей партией. Он сразу же повелел выпустить универсал о сборе поспольства и войска, но его воззвания стали теперь не более, чем пустым звуком. В Литве, куда уже пришли шведы, надеяться было совсем не на что. Польская армия, сократившаяся до самой малости, почти не имела ни оружия, ни съестных припасов и тем более боевого духа. Большая часть запуганного и обескураженного дворянства укрылась в своих поместьях. Напрасно король, основываясь на законе, повелевал всем дворянам под страхом смерти садиться в седла и следовать за ним
