Я видел, как пульсирует жилка у нее на шее. Я видел, что она дрожит.
– Не должен? – переспросила она. – Или не хочешь?
Не ответив и плохо соображая, что я делаю, я вошел в ее номер. Она сделала шаг назад, и дверь за мной закрылась со стуком, от которого все завибрировало.
– Это правда? То, что ты сегодня сказала? – спросил я. – Ты думала об этом? Обо мне?
От шеи до щек ее залила краска, но она умудрилась сохранять бодрый голос, ответив мне:
– Да.
Она стояла на месте, но я нет. Я двигался вперед, пока не оказался в одном дюйме от нее. Я почувствовал ее дыхание на своей шее. От нее остро и сладко пахло апельсиновым соком и водкой.
Что за глупости, Найл. Уходи отсюда.
– О чем ты думаешь? – спросил я.
– О том, что ты в моем номере, – улыбнулась она, глядя на мои губы. – Кое-кто приятный.
Рассмеявшись, я провел рукой по лицу и признался:
– Эти несколько последних дней… я тоже о тебе думаю. Ты завладела моими мыслями.
– Это плохо?
Я посмотрел на нее. Она нервничала, но при этом выглядела уверенной; я в ее номере; она в некоторой степени контролирует ситуацию.
– Нет, не плохо. Я просто не знаю, что с тобой делать. – Не знаю, почему я это сказал, но мои слова не произвели на нее ни малейшего впечатления.
– Можем подумать об этом вместе.
Заглянув ей в глаза, я спросил:
– Правда?
Руби кивнула и положила руку мне на грудь.
– Я понимаю тебя. Думаю, ты меня тоже понимаешь.
Я сглотнул и не нашелся с ответом.
– Я расскажу тебе, что мне нравится, – прошептала она, – а ты скажешь мне, чего ты хочешь.
Мне надо уходить. Вернуться в свой номер и дать нам обоим возможность перевести дух.
Взглянув на меня, она спросила:
– Чего ты хочешь?
– Вот это, – ответил я. – Удивительную уверенность, которую я испытываю рядом с тобой. То, как ты на меня смотришь.
Она смотрела на меня, широко распахнув глаза.
– Наверное, многие женщины так на тебя смотрят.
– Нет, ты ошибаешься. Может быть, они смотрят на меня так, как на тебя смотрят мужчины – когда ясно, что они тебя хотят и думают о тебе как о сексуальном объекте. Но ты смотришь по-другому. Такое ощущение, что ты смотришь мне прямо в душу. – Я помолчал и добавил: – Кроме того, я никогда не хотел «много женщин».
Она смотрела на меня с сияющей улыбкой, и я забыл, что хотел сказать.
Сердце так сильно колотилось у меня в груди, что я едва стоял на ногах. Я понимал, что пьян, но не хотел, чтобы это ощущение заканчивалось. Я никогда не испытывал ничего подобного. Она была так близко, пахла розовой водой и неописуемым запахом женщины. Как хорошо было бы прижать ее к груди, ее голова как раз достанет мне до подбородка. Или посадить ее сверху, чтобы ее ноги обхватили меня за талию и ее грудь была скользкой от пота.
