Он встал и принялся суетливо собирать инструменты.
— Надо сейчас. Плыть далеко, а к вечеру нужно вернуться, — бормотал он.
— Спускайся к лодкам! — крикнул он, входя в свой дом. — Я скажу старухе, чтобы она присмотрела за вашим сыном.
Солнце уже стояло высоко. Между домами с визгом носились дочерна загоревшие малыши. Зябко кутаясь в облысевшие шкуры, ковыляли дряхлые старухи. На краю стойбища на высоком колу висел рогатый бычий череп. На нем сидел сутулый ворон. Он лениво поглядывал по сторонам и изредка гулко долбил клювом по черепу.
Олла еще раз покричала свою собаку и по крутой осыпающейся тропинке спустилась к реке. На берегу вверх днищами лежало десятка два лодок. Эта были очень простые и надежные челны: пропитанная жиром бизонья шкура, натянутая шерстью внутрь на каркас из гнутого дерева.
Олла успела искупаться, пока подошел дед Уча. Он принес кожаный бурдючок с краской и кусок испеченного в золе мяса.
Плыли под самым берегом. Там течение было совсем слабым. Старик неторопливо греб, стоя на корме. А Олла достала костяной крючок, поймала большую муху и насадила ее на крючок. Потом намотала на палец леску из оленьих жил и забросила наживку в воду.
Положив подбородок на борт, Олла сидела на дне лодки, морщилась от солнечных бликов на воде и следила за плывущей наживкой. Клевать начало почти сразу. Первую рыбу Олла тут же съела, а остальные бросила в лодку.
Фуф, как и всякий малыш его возраста, не мог обойтись без шалостей. И ему самому они вовсе не казались шалостями. Беды в этом не было бы, но Фуф был у матери один и потому рос безобразно капризным. Он страшно любил делать то, что запрещала ему мать. А это никогда к добру не приводит.
Ты, верно, помнишь, дружище, как был отшлепан Фуф, когда хотел потянуть за хвост своего дядю — носорога Уха. И он сделал-таки это. Однажды, когда разморенный полуденным солнцем Ух дремал, уткнув голову в кусты, Фуф подкрался и дернул его за хвост. Ух со сна заревел так, что на другом конце рощи шлепнулась с дерева рысь, подстерегавшая идущих к реке оленей. Ух лягнул взад обеими ногами, и мамонтенок отлетел, как подхваченный ветром. Носорог обернулся, наставив свои ужасные рога, и увидел испуганного Фуфа. Он ворча покатал мамонтенка по траве, как тот в свое время осиное гнездо, и с сердитым сопением удалился.
Бывали у Фуфа приключения, которые могли обойтись и похуже.
Как-то они с матерью забрели во владения пещерного медведя Харра. Мы с тобой уже знаем, что это был злющий и вдобавок еще и злопамятный зверь. Как раз. за несколько дней до появления мамонтихи с сыном он попал в неприятную переделку. Выбравшись под вечер из своей пещеры, он посмотрел на солнце и подумал что до сумерков остается не так уже много времени. Пора было отправляться подыскивать место для ночной охоты.
