Тонкий месяц взошел где-то около полуночи, долго брел по небу и лишь под утро стал незаметно падать к затерянному во тьме краю земли.
Всю ночь в лесу шла беспокойная таинственная жизнь. Кто-то вдруг с бешеным топотом проносился под деревьями, в кустах то и дело хрустели и чавкали, откуда-то временами доносились рев, рычанье, мяуканье, вой, отрывистое уханье, мычанье и пронзительный хохот.
Весь этот обычный лесной шум мало тревожил Оллу. Она спокойно спала на дереве в уютном гнезде из веток и травы. Просыпалась изредка — если поблизости возникал какой-нибудь казавшийся подозрительным звук. Она приподнимала голову, прислушивалась, не лезет ли на дерево барс или рысь, и снова засыпала, продолжая в то же время чутко вслушиваться в ночную жизнь леса.
В конце ночи, когда все вокруг немного утихло, она вылезла из своего гнезда, постояла немного, сжимая острый каменный топор, потом мягко спрыгнула на землю. Из кустов сейчас же, потягиваясь, вылез Аф и вопросительно посмотрел на Оллу.
— Я пойду к броду, — сказала она. — А ты погонишь на меня антилоп. Только смотри, чтобы стадо было маленькое. А то ты в прошлый раз выгнал столько, что они меня чуть не затоптали.
Аф беззвучно исчез в зарослях. Олла поудобнее перехватила свой топор и длинными бесшумными прыжками понеслась в другую сторону. Она бежала легко и даже как-то неторопливо, лишь быстрое мельканье кустов говорило о том, каким стремительным был ее бег. Справа низкий серп месяца то скрывался в листве деревьев, то снова появлялся.
На краю леса Олла остановилась, вглядываясь в синевато-серый полумрак равнины, потом побежала дальше, но уже медленнее и осторожнее.
Остановилась она в кустах у небольшой речушки. Над самой водой по обеим берегам тянулись заросли. Множество троп сходилось в этом месте. На другом берегу они снова — каждая особняком — разбегались в травяную сизую даль. Через этот брод, грациозно поднимая ноги и пугливо оглядываясь по сторонам, ходили антилопы. С шумом пробегали всегда торопливые лошади, на ходу окуная морды в воду. Степенно переправлялись бизоны, после которых ниже по течению река долго оставалась бурой от поднятой грязи.
Положив на плечо топор лезвием вверх, Олла вслушивалась в застывшую предрассветную тишь. Чуть журчала вода под берегом, совсем рядом робко попискивала какая-то ранняя пташка.
Вдруг чуткое ухо Оллы уловило где-то вдали неясный шум. Она повернула голову и замерла. Шум приближался. Уже слышен был отрывистый басовитый лай Афа, а еще через мгновение донесся торопливый топот. На бледном небе замелькали легкие тени.
