Пройдя перевал Съянгбоче, я пережила тяжелую сердечную ночь, думала – подохну! Лизка уныло сидела рядом со мной в темноте, и не знала, чем помочь. Эта ночь оказалась рубиконом: жива…
В общем, серьезное у нас получилось мероприятие, невероятный по красоте экзотический треккинг, подаривший шикарные кадры для будущего фильма, редчайшие виды малых цветных гор и ослепительно белых «восьмитысячников»… Особым образом выветренные песчаники придавали окрестностям Ло-Мантанга, куда мы добрались на шестой день пути, вид древней разрушенной крепости, а пещеры монахов в оранжевых скалах напоминали бойницы! На обратном пути мы зашли в Муктинатх – священный для буддистов и индуистов город. Паломники называют это место Мукти Кшетра, что переводится как «место спасения души».
…Переход на спотыкающейся лошадке по узеньким тропам, над самым краем ущелья, окончательно выбил из меня страхи и вселил космический пофигизм. Виды с некоторых перевалов, конечно, захватывали дух. А цветные песчаники вообще фантастика. Верхний Мустанг – мертвая горная пустыня, где почти ничего не растет (кроме посаженного и поливаемого человеком), везде только пыль времен да вечные камни. Долина Кали-Гандаки – это постоянный ветер и песок, мелкий, как цемент, забивающий абсолютно все. После двух дней похода штаны можно было ставить в угол. А тяжесть подъемов для меня оказалась местами запредельной. Я помню почти мистический момент, когда погонщик уже увел уставшую лошадь, ведь осталось круто подняться каких-то сто метров до поселка! Но я, свесив язык, поняла, что уже не поднимусь, сердечко не выдержит! Затосковала, выругалась, и стала мечтать, что вот появится сейчас белая лошадь и отвезет меня наверх… Мечты, мечты…
И вдруг появляется прекрасная белая лошадь и ее тощий хозяин, который за 400 рупий довез меня наверх. Слава Высшим силам! :)
Мертвое сердце Азии – это как раз про данный район. Пейзаж оживляют снежные пики 7—8-и тысячников (кроме Аннапурны и Дхаулагири, никак не могу запомнить названия…). Река и ее притоки – мелкие и мутные, вода местами просто черная. Пить можно только из проверенных бутылок. Еда острая, а торговля мне вообще в новинку, за меня торговалась Лизка. Моя подруга с головой ушла в буддизм. А Мустанг – классическая «резервация» бон-буддизма (все, что ниже его территориально – индуизм).
Мне удалось побывать в нескольких древних буддистских храмах и молитвенных пещерах монахов. В одной из них, высеченной прямо в скале, моя грудь слабо завибрировала, когда я смотрела на фотографию одного из высших Лам… Из всей группы только мы с Лизкой и Юркой заходили во все возможные тайные двери, остальных оплоты религий не интересовали, они сидели в гестхаусах и трескали сомнительное пиво. Я ходила везде с большим интересом, но не стала ни за что цепляться, мне и так хватает… Для пробуждения не имеет значения, на какую веру или школу ты подсел. Вернее, имеет – нельзя ни на что подсаживаться…
