— Тебе не кажется, что Таракань тоже в замкнутой цепи? — спросил Риццо. — На Макнизе свет клином не сошелся, но и Таракань еще не весь спектр.
Ливайн покачал головой.
— Все вы, срочники, одинаковые, — сказал он.
— Знаю я эти песни. Только с армией нам по пути. По пути куда?
К ним подошла блондиночка с корзинкой, полной бутербродов и бумажных стаканов с кофе.
— Как раз вовремя, лапочка, — сказал Ливайн. — Ты в некотором роде спасла меня от голодной смерти.
Она улыбнулась ему.
— На вид ты не так уж плох.
Ливайн взял несколько бутербродов и стакан кофе.
— Ты тоже, — сказал он, плотоядно осклабившись. — Сенбернары нынче выглядят гораздо милее, чем раньше.
— Весьма сомнительный комплимент, — сказала девушка, — но по крайней мере не такой пошлый, как другие.
— Скажи, как тебя зовут, на тот случай, если я снова проголодаюсь, — попросил Ливайн.
— Меня зовут Ромашкой, — ответила она, засмеявшись.
— Очень забавно, — сказал Ливайн. — Тебе надо бы пообщаться с Риццо. Он у нас ученый малый. Можете сыграть в «Угадай цитату».
— Не обращай внимания, — сказал Риццо. — Он только что от сохи.
Студентка оживилась.
— Тебе нравится пахать? — спросила она.
— Потом расскажу, — сказал Ливайн, прихлебывая кофе.
— Потом так потом, — сказала она. — Увидимся.
Риццо, криво ухмыляясь, запел фальшивым тенором песню про студенточку Бетти.
— Заткнись, — сказал Ливайн. — Это не смешно.
— Ты что-то имеешь против, а? — сказал Риццо.
— Кто, я? — сказал Ливайн.
— Эй, — крикнул Дуглас, — я еду к причалу. Кто-нибудь хочет со мной?
— Я останусь у станции, — сказал Пикник.
— Поезжай, — сказал Бакстер. — Я лучше пойду туда, где больше девчонок.
Риццо усмехнулся.
— А я присмотрю за пацаном, — сказал он, — а то он, не дай Бог, лишится девственности. — Бакстер посмотрел на него исподлобья. — Тебя совратит первая же шлюшка.
Ливайн уселся рядом с Дугласом в батальонный джип. Проехав через кампус, они помчались по дороге с щебеночным покрытием, которая по мере приближения к Заливу становилась все хуже. Ничто вокруг не указывало на то, что здесь пронесся ураган: лишь несколько поваленных деревьев и дорожных знаков да разбросанные по обочинам доски и черепица. Дуглас всю дорогу комментировал произошедшее, в основном приводя полученные из вторых рук статистические данные, а Ливайн рассеянно кивал. У него вдруг мелькнуло смутное подозрение, что, может быть, на самом деле Риццо не просто Вечный Студент и что иногда маленькому сержанту удавалось уловить отблеск истины. Ливайн ощутил какое-то смутное беспокойство, возможно, предчувствие радикальной перемены после трех лет среди песков и бетона под палящим солнцем. Может, причиной тому была атмосфера кампуса, первого, где он оказался, с тех пор как закончил Городской колледж в Нью-Йорке
