А каким красавцем выглядел ял после старательной окраски!
И только боцман чуть хмурился, глядя на обновлённое судёнышко:
— Ял с бушпритом… гибрид на удивление. А может, на смех морякам? Но ничего, вместо яла-шестёрки будет наш шлюп. Так и будем его называть.
Наступило время дать шлюпу достойное имя.
— «Адмирал Нахимов», — раньше всех предложил Вяча.
— Очень уж громко для маленького шлюпа, — заметил Антон.
— Давайте назовём шлюп «Юный спортсмен» или «Старт». — Яну, заядлому яхтсмену, хотелось, чтобы шлюпу дали спортивное название.
— «Стартом» назовём, а какой ещё финиш будет, — рассмеялся Вяча. — А вот название: «Стрела»!
— Наш шлюп как стрела не полетит, — уныло заметил Егор.
— С парусом он хорошо пойдёт, — оживился Ян.
— А меня, старого морячину, что-то на лирику потянуло, — включился в спор Степан Иванович, выбивая о каблук сапога трубку. — Вон смотрите, кто над нами кружит.
Мальчики подняли головы.
— Ласточки.
— Ну и как? Плохое название?
— «Ласточка»… — Антоша вопросительно оглядел ребят. — По-моему, хорошее название.
— Я согласен, — сказал Вяча.
— Отличное название! — согласился и Ян.
На том и порешили: назвать шлюп «Ласточка».
— А теперь нам ещё свой вымпел нужно придумать, — заявил Вяча.
— Это верно! — поддержали его ребята. — Вымпел обязательно нужен. Только какой?
— А если такой, — сказал Ян, который перевидал вымпелов столько же, сколько яхтенных парусов. — На удлинённом голубом треугольнике, как в небе, — белая ласточка. Белая, потому что она освещена солнцем.
— Что же, хороший будет вымпел, — одобрил боцман. — Мы его на грот-мачту повесим. А на корме — красный с серпом и молотом государственный советский флаг. Сегодня дома с Егором да с Ириной Григорьевной и соорудим. — Помолчав, он заговорил снова, начав со своей любимой прибаутки: — На пеньковом конце четыре узла — четыре матроса, боцман один, капитан в уме. Итак, «Ласточка» — на добрые дела для людей. Моё правило: ни дня без доброго дела. И весёлое, ободряющее слово — тоже доброе дело. Якорь поднят. Отдать швартовы! Антон, пиши на борту шлюпа название «Ласточка».
При дворе Петра Первого
Задорно насвистывая «Юного барабанщика» и как будто ни о чём не думая, Вяча Полянкин неторопливо шагал по набережной Северной Двины. Нет, конечно, ни о чём не думать Вяча не мог. Он думал о предстоящей завтрашней поездке к Новодвинской крепости. К той крепости, под огонь пушек которой Иван Рябов посадил на мель вражеские шведские корабли. В воображении мальчика Новодвинская крепость представлялась неприступной твердыней.
