— Где же их найдёшь, твоих потомков? — усмехнулся Антоша.
— Не моих, а Рябова. Нужно пойти в адресное бюро и там узнать, где живут какие-нибудь Рябовы.
— А если их сто? Как узнаешь, потомки они или не потомки? Может быть, они и сами этого не знают.
— А мы узнаем, — упрямо сказал Вяча.
Мальчики ещё дважды перечитали заметку о приезде кинематографистов.
— Не будем терять времени, Антон. Одевайся! Поедем в адресное бюро.
На улице ребятам встретился их одноклассник Ян Эрмуш, сын капитана дальнего плавания. В одной руке он держал маленький транзистор.
— А я к тебе, Антоша, — сказал смущённо Ян. — Вот транзистор почему-то замолчал. Посмотри, пожалуйста!
— Не до транзисторов сейчас! — решительно заявил Полянкин. — Мы идём разыскивать потомков Ивана Рябова!
Ян Эрмуш был внуком эстонского портового рабочего, который ещё в первую мировую войну приехал в Архангельск. Когда в восемнадцатом году американские, английские и французские войска захватили город, большевик Эрмуш остался в подполье. Но интервенты выследили и схватили его, а потом вместе с другими подпольщиками расстреляли на Мхах.
Ян родился через сорок лет после гибели деда. Отец его редко бывал дома. На своём огромном океанском теплоходе он надолго уходил в заграничные рейсы, в далёкие европейские и африканские порты. Ян походил на отца. Светловолосый, молчаливый и застенчивый, он был крепким и сильным. Гимнаст и яхтсмен, он оживлялся лишь тогда, когда разговор заходил о спорте.
Вяча Полянкин совсем не ожидал, что Ян может войти в их содружество по поискам потомков Ивана Рябова. Но, узнав, зачем нужны потомки знаменитого кормчего, Ян удивил друзей.
— Я знаю, где живёт один Рябов. Он с отцом плавал. Боцманом.
— Знаешь, где живёт Рябов? — недоверчиво спросил Вяча. — Так чего же ты молчишь?
— Я не молчу, я говорю: знаю, где живёт боцман Рябов, который плавал с моим отцом.
— Так пойдём скорее к нему!
— Пойдём, — согласился Ян. — Только это далеко, в Соломбале.
— Хоть на Северном полюсе. Пойдём!
Спустя пять минут ребята уже ехали в автобусе в сторону Соломбалы.
Боцман Рябов
Вскоре они стояли перед одноэтажным трёхоконным домом на тихой окраинной улочке.
Это был дом, каких множество на улицах Соломбалы. Во дворе за забором на ветвях молодых тополей робко проступала зелень будущей листвы — лето запаздывало. Слышалось прерывистое повизгивание пилы. Из глазка-отверстия в крашенной охрой калитке свисал кончик тонкой верёвки с узелком.
Подталкивая друг друга, мальчики в нерешительности поглядывали на окна с белыми полотняными занавесками.
