Тетя и раньше подолгу читала нотации, а теперь заставляла меня стоять и слушать ее часами. Казалось, я была причиной какого-то громадного несчастья, о котором я не знала. Мои родители не стоили доброго слова, мама больная, папа бросил маму и женился на молоденькой… Черные мушки бегали у меня перед глазами, начиналась головная боль. Два часа стоять на ногах после школы! Я не хотела слушать, что она говорит. И я научилась слушать вполуха. Пока она ругалась, я сочиняла в голове какую-нибудь историю, а на следующий день придумывала продолжение. Тетка, видимо, чувствовала, что я ее не слушаю, и расходилась все больше. «Ты — бесчувственная, неблагодарная, я тебя кормлю!..» — и так она кричала-кричала, а потом ей показалось, что я улыбнулась. Может быть, я задумалась о чем-то своем, и улыбка была обращена к моим мыслям. «Ах, ты еще улыбаешься?! Завтра же уедешь к отцу!» Она ушла из дома и вернулась с билетом: «Утром едешь в Москву. Поедешь в чем одета, ничего не бери. В чем взяла тебя — в том и уезжай».
Утром я собрала портфель, оделась. Лида и дедушка подавленно молчали. Я взяла портфель и вышла на улицу.
В пионерской комнате
Куда мне было идти? Ехать в Москву к отцу? Тетя говорила, что у папы новая женщина, и я не хотела им мешать. Стояла зима, на улице было холодно и темно. В сложные моменты у меня просыпается упрямство. Я пошла в школу и пробилась в кабинет директора. Я сказала, что тетя отправляет меня в Москву, к отцу, а я туда ехать не хочу, потому что у него новая семья и я не хочу быть обузой. Думаю, директор школы знал, что Анисим Антонович арестован, — он отнесся ко мне сочувственно и сказал: «Что же, Геда, школу надо заканчивать, а то никуда не попадешь. Я похлопочу о стипендии до окончания седьмого класса, а ты иди на пионерскую базу, может быть, тебе разрешат там ночевать».
Я пошла по Лиговскому проспекту назад и, не доходя до теткиного дома, зашла в пионерскую базу имени Глерона. Старшим пионервожатым там был Толя Каблуков. Он меня выслушал и сказал: «Ночуй, но с условием, чтобы об этом никто не знал. Вставай рано и уходи до того, как кто-либо появится, а приходи поздно, когда все разойдутся».
Так я стала жить в пионерской комнате. Мне дали стипендию 10 рублей, и еще директор позаботился обо мне и устроил меня мыть полы в школе. Три рубля я клала в конверт и посылала маме, а на остальное ела. И еще откладывала деньги, чтобы, окончив школу, купить билет в Москву. Я не знала, что деньги из конверта могут украсть, и только потом поняла, что мама этих денег не получала.
