Достала, стерва. Сырцов разозлился:
— По-моему, мы с вами на брудершафт не пили.
— А что нам мешает сделать это сейчас?
— То, что я не пью.
— Все-таки завелся! — возликовала она. — И сдержанность пропала, и юморок, и превосходство над разнузданной бабой. Дал слабинку, сыщик!
Теперь она дала слабинку. Сырцов ласково спросил:
— Следовательно, наш разговор окончен? — И тоже встал. — При такой-то эффектной коде?
— Разговор — да, — согласилась она, шагнула навстречу и прижалась — ладонями к груди, титьками к солнечному сплетению. — Здоровый какой!
— Рост один метр восемьдесят шесть сантиметров, вес девяносто килограммов, — четко отрапортовал он, держа руки по швам.
— И не хочется? — не отрываясь от него, искренно поинтересовалась Маша.
— А какое это имеет значение? Во всяком случае — не буду.
— Ты как Ванька-встанька, — поняла она. — Вроде сбила с ног, а ты лишь покачнулся. Но еще не вечер, Жорик!
— Уже, — возразил Сырцов.
— Что — уже?.
— Уже вечер. И скоро ночь. Вам домой пора, Маша.
— Маленький, но успех. Ты меня по имени впервые назвал.
— Сорвалось случайно.
— Нежданчик вырвался, — поправила она, поощрительно похлопала по его груди ладошками и, оторвавшись от него, заметила дотлевавший — уже и фильтр занялся — в пепельнице свой окурок. Аккуратно притушила его и сказала: — Ты прав, мне пора.
В прихожей Сырцов не выдержал:
— Может, все-таки скажете, зачем приезжали?
— Частично отвечу. На зуб тебя пробовала.
— Ну и как?
— Ты мне подходишь.
— Фу! — обрадовался он и прибег к слегка трансформированному анекдоту: «Полдела сделано: Фира решила, что ей подходит граф Потоцкий. Осталась самая малость: убедить графа, что ему подходит Фира».
— Ну, ты — не граф, — отмахнулась Маша. — Просто мы с тобой начали партию, которая откладывается в равном положении. Я вернусь, Жора, и мы доиграем ее. Учти, я надеюсь выиграть.
Она вышла на площадку и вызвала лифт. Он тотчас подошел и раскрыл дверцы. Она вошла в лифт, уперлась руками в створки, не давая им закрыться, сексапильно посмотрела на него и подмигнула.
— Будь здорова и не кашляй, Юдит Полгар, — попрощался Сырцов. А новоявленная венгерская шахматистка бодро откликнулась:
— Я тебя обыграю, Гата Камский.
Лифт заскользил вниз, мурлыча, как ласковый кот.
