Но, честное слово, внешность-то — сильно на любителя.
— Ты так её разглядываешь — смотри, не потеряй голову…
— Не в моём вкусе, — говорит Роман обиженно. — Такие тощие кости.
Спутница смеётся и толкает его локтем в бок.
— Между прочим, ты тоже тощий. Ладно, пойдём. У нас ещё пять залов впереди…
Пастилок в кармане пальто не нашлось — зато там лежал пустой конверт из-под письма, который Роман не-получил несколько дней назад. Роман и забыл, что положил конверт в карман. Он потрогал плотную бумагу, ощутил шероховатость того места, где был испачканный чем-то адрес некой Милены, вздрогнул и одёрнул руку. Начал накрапывать дождь, но у входа, внизу отлакированных многими ногами ступенек лестницы из серого гранита, так кстати обнаружилась дежурящая стайка оранжевых с белым такси.
— А ты что, пешком? На метро?
Пока ещё мелкий, моросящий, почти нечувствительный и прерывистый — словно подготовка к затяжным осенним ливням, дождь покалывал кожу на лице и руках. Но здесь, на улице, оказалось гораздо приятней — никакой болтовни, беготни, школьников, фотоаппаратов и насмешливых мёртвых образов. Духота, неприятно окутавшая, постепенно исчезла.
— Дальше будет ещё хуже, так что это — почти курорт. А вообще — гулять для здоровья полезно.
Наташка снова рассмеялась и спрятала лицо в отвороте плаща.
— Оптимист! Мне нравится твоё настроение.
— Мне тоже оно нравится. Нетипичное какое-то…
— Спасибо, что составил компанию.
Столичная хмарь, большой мрачный клубок мокрой серости, вдруг показалась радостно-яркой.
— Было бы за что, — сказал Роман.
Большей благодарности, чем слова, он не ждал и потому смутился, когда Наташка крепко обняла его. Тёплое, краткое, отчасти сдержанное, но искреннее и душевное объятие — чем не награда за все музейные мытарства? Щёлкнула, раскрываясь, дверь ближайшего такси. Водитель, грызущий семечки, быстро сплюнул шелуху в пластмассовый стакан и убрал его в бардачок.
— С понедельника наш холодильник на ремонте, помнишь? Так что не приноси на работу портящееся.
— Помню, помню… Но кто-нибудь из наших точно притащит.
— Тогда поможем ему по-дружески. Всё слопаем, чтобы не пропало. Пока! Курортник… Смотри, чтобы нос не сгорел.
Он помахал ей рукой в усеянное каплями стекло, когда автомобиль с горящими на крыше шашечками развернулся и выполз на проспект. Крутящиеся двери вестибюля за спиной выплеснули ещё одну группку говорливых и весёлых людей. Вечер, в общем-то, оказался вполне неплохим — только в следующий раз, пожалуй, следует всё-таки пригласить Наташку в кафе.
