Настроение ей поднимали лишь посещения детской комнаты. Однажды днем она попросила меня навестить детей вместе с ней: двоих принцев, Махмуда и Мустафу, двух юных принцесс, Хадисе и Бейхан, сестер Селима, их единокровных сестер, девушек, родившихся за пределами дворца и привезенных сюда, чтобы у остальных было с кем играть. Там находилось несколько женщин, включая Айшу; та проводила время вместе со своим сыном Мустафой. Я заметил, что Айша тоже, видно, души не чает в принцессе Бейхан, мать которой выдали замуж за провинциального губернатора. Накшидиль с радостью играла с принцем Махмудом, чью покойную мать тоже звали Накшидиль. Пятилетний мальчик помнил, как ехал вместе с нами в имперской карете и из всех женщин привязался именно к ней.
— Надиль, — звал он, затрудняясь произнести ее полное имя, — Надиль, иди поиграй со мной.
Он бросал ей резиновый мячик и смеялся, когда она пыталась поймать его, а тот отскакивал в сторону.
— Надиль, научи меня этому, — просил он, морща свой вздернутый носик, похожий на нос Накшидиль, и смотрел на нее большими карими глазами. Улыбаясь, он принес ей шашки, и она показывала ему, как на доске следует передвигать деревянные фишки. А когда его шашка прошла в дамки, он радостно вскрикнул:
— Шах и мат!
Однажды, когда старший брат, принц Мустафа, предложил ему сыграть, Накшидиль уговорила его принять вызов. Я установил шашки на доске, Махмуд выбрал белые, Мустафа черные. Когда Накшидиль отошла в сторону, мать Мустафы, Айша, встала за спиной сына.
— Как забавно, — произнесла она, видя, что маленький Махмуд пытается выиграть у своего старшего брата.
— Накшидиль, — сказал я, — подойдите ближе и посмотрите за игрой.
Мальчики начали игру. Сначала она шла на равных, затем Махмуд «съел» одну из шашек брата и добился преимущества. Я заметил, что Айша наклонилась и шепотом подсказывала своему рыжеволосому сыну, куда ходить, но умный Махмуд перехитрил его, съел еще две шашки Мустафы и смахнул их с доски. Айша снова наклонилась и подсказывала Мустафе, как играть, но на этот раз Накшидиль возразила. Взгляд женщины с пламенными волосами стал сердитым, когда ее сын потерял еще одну черную шашку. Через некоторое время Махмуд выиграл партию, но я не сомневался, что ему и Накшидиль придется дорого расплачиваться за эту победу.
* * *
Снова последовало приглашение к Селиму, Накшидиль и на этот раз скрепя сердце готовилась к тому, что ее отвергнут. Когда она прибыла в его покои, он указал на шарф из соболя, лежавший у его ног, и велел ей сесть перед ним. Султан расспрашивал о книгах, и она рассказывала о поэзии Шекспира и Данте, об идеях просвещения, высказанных философом Вольтером.
