– Давай. В субботу пойдет?
– Ладно. Только я без машины.
– Можем встретиться у тебя, – предлагаю я, стараясь говорить равнодушно.
– Лучше не надо.
– Почему?
– Кэт будет дома. Моя сестра.
– Я не стану шуметь, – пообещал я.
– Не в этом дело.
– А в чем? Боишься, что я тебя опозорю, если приду к тебе?
И только эти слова слетели с языка, я зажмурился, ругая себя: Заткнись, Мэтт. Заткнись.
Оливия издает удивленный смешок:
– А знаешь что? Может, тебе и стоит познакомиться с Кэт. Я уверена, вы прекрасно поладите.
– В смысле? – спрашиваю я.
– У вас обоих полно комплексов, от которых нужно избавиться, чтобы начать вести себя как цивилизованные люди.
– Поносишь свою сестру. Блеск, – парирую я, инстинктивно давая ей отпор.
– После ухода мамы она обозлена на весь свет, – вспылила Оливия. – И вообще проблемы моей семьи – не твое дело.
Я молчу.
– Черт. Я не хотела срываться на тебе, – говорит Оливия. – Просто… она очень странная в последнее время, но…
– Да ладно, чего уж там… – Я потираю лоб.
– Я только собиралась сказать, что ты ее не знаешь, а с ней трудно найти общий язык.
– Понятно, – с трудом выдавливаю я, вдруг осознав, что я ни разу не общался с Кэт Скотт, хотя мы сто лет учимся в одной школе.
Очевидно, потому, что она по натуре молчунья. В фильмах и книгах подобных людей наделяют ореолом романтичности – «О, они такие загадочные». В моем представлении это совсем не так. Я считаю: «Ладно, не хочешь разговаривать, дело твое. Раз отказываешься со мной общаться, я навязываться не стану».
– Ты извини, ладно? – говорю я. – Я постоянно… несу чушь, когда…
Предложение закончить не могу. Мысли путаются в голове. Боже, что же такого особенного в этой девчонке, что при общении с ней я теряю дар речи?
Через секунду Оливия приходит ко мне на помощь:
– Да я тоже хороша – вспылила. Так что…
Я ищу подходящие слова, но рассказ о ее семье действует как преграда, отвлекая мое внимание. Мама их бросила. С тех пор они с сестрой не в ладах. Я сохну по Оливии многие годы, и мне казалось, что я знаю о ней все… Интересно, почему? Потому что мы вместе посещаем несколько дисциплин. Потому что, как и все остальные, я знаю, с кем она спит. Сейчас, правда, представляя ее голубые глаза, я начинаю подозревать, что в их глубине таится множество мыслей, целая история прошлых лет. Почему мне понадобилось так много времени, чтобы увидеть в ней личность с сотней граней, из которых мне известна, дай бог, одна? Куда проще было смотреть на нее как на идеальную куклу.
