В ту пору нетрудно было догадаться, у кого Оливия позаимствовала свое дурацкое чувство юмора.
Того человека я больше не встречаю. Он затерялся где-то, заблудился в глубинах собственного существа. По вине мамы. И я ненавижу ее за это. Она обладала столь огромным влиянием, что в итоге сломала его.
Я не допущу, чтобы кто-то сломал меня.
После репетиции я иду в грим-уборную за своими вещами. Забираю рюкзак и, вернувшись в зал, вижу, что все уже разошлись.
– Черт.
Нужно было заранее договориться, чтобы меня подвезли. Смотрю в телефоне, какая температура на улице: меньше трех градусов, да еще ветер. Я в ледышку превращусь, пока доберусь до дома.
– Кэт, все нормально? – спрашивает мистер Гарсия, подкатывая к сцене дежурный свет.
Считается, что дежурное освещение, озаряющее покинутую сцену, оставляют в целях безопасности, но я готова поспорить, что это делается в угоду предрассудкам театральной братии.
Я щурюсь от яркого сияния голой лампы.
– Да, абсолютно. Просто сейчас сообразила, что мне придется идти домой пешком.
Клейкие колеса конструкции, на которой крепилась лампа, заскрипели, когда Гарсия покатил дежурный свет на середину сцены.
– На улице холодно, – замечает он. – Тебя некому подвезти?
– Собиралась попросить кого-нибудь из ребят. Забыла.
– Что ж, давай я подвезу.
– Правда? – Я сую руки в карманы своей толстовки с капюшоном. – Я… э-э-э… была бы вам очень признательна.
– Тогда поехали. Сюда. – Он спрыгивает со сцены и идет по проходу к стоянке педсостава.
Я торопливо следую за ним, выхожу на улицу. Налетевший ветер треплет мои волосы. Гарсия останавливается у крошечного двухдверного автомобиля, который, кажется, вот-вот развалится. Машина лязгает, когда я сажусь в нее. И все же приятно спрятаться от ветра.
– Итак, куда ехать? – спрашивает Гарсия, давая задний ход.
– Отсюда налево. Потом, на светофоре, направо.
Я оглядываю салон, в котором пахнет чистящим средством «Уиндекс». На сиденьях ни соринки, всюду чистота и порядок. Между водительским и пассажирским креслами длинный ряд компакт-дисков, все в опрятных пластиковых коробках, расставлены по алфавиту.
– Хорошая сегодня была репетиция, да? – произносит Гарсия.
– Сносная.
– Тебя трудно чем-либо поразить, – улыбается он. – Наверно, ты хочешь поступать в театральный вуз? Может, в консерваторию или еще куда?
– Да.
Гарсия сворачивает направо.
– Повезет тем, у кого ты будешь учиться.
Мы мчимся по самой широкой улице Паломы, которая тянется через весь город. Слева мелькают торговые центры.
