— Чувствую себя прекрасно, — шепчу я.
— Я вижу.
Мы двигаемся молча. Мой медальон несколько раз выбивается из-под рубашки, приходится засовывать его обратно. Время от времени я поглядываю вниз или на воздухолет. Посадочная площадка заполнена военными всех рангов, и теперь, когда большая часть предыдущего экипажа «Династии» покинула воздухолет, смена образовала длинные очереди на входных пандусах. Я вижу, что все они проходят быстрый осмотр, проверку документов, экспресс-сканирование. Далеко внизу на площадке перед лифтом собираются новоприбывшие кадеты.
Вдруг я замираю.
— Что случилось? — резко спрашивает Каэдэ.
Я поднимаю палец. Мой взгляд замер на знакомой фигуре, пробирающейся сквозь толпу.
Томас.
Этот деятель проследил наш путь от самого Лос-Анджелеса. Он время от времени останавливается, чтобы задать вопрос вроде бы случайным солдатам. С ним собака такой белизны, что отсюда, с высоты, она светится, точно маяк. Я протираю глаза — уж не галлюцинация ли это? Нет, он здесь. Он протискивается сквозь толпу, держа руку на поясе у пистолета, в другой руке поводок громадной белой овчарки. За ним движется небольшая цепочка солдат. Мои конечности на мгновение немеют, и внезапно перед глазами встают картины: Томас целится из пистолета в мою мать, Томас избивает меня до полусмерти в комнате допросов Баталла-Холла. Видения окрашены в красный цвет.
Каэдэ понимает, что приковало мое внимание, и тоже смотрит вниз. Ее голос возвращает меня к действительности.
— Он приехал за Джун, — шепчет она. — Шевелись.
Я тут же перебираюсь вверх по балкам, хотя все мое тело содрогается.
— Джун? — шепчу я в ответ, чувствуя, как во мне закипает злость. — Так вы, Патриоты, именно его пустили по следу Джун?
— Для этого имелись веские основания.
— Какие же?
Каэдэ нетерпеливо вздыхает:
— Томас ничего с ней не сделает.
Не дергайся, не дергайся, не дергайся. Я заставляю себе двигаться дальше. Теперь у меня нет другого выбора — только довериться Каэдэ. Руки трясутся, и я делаю над собой усилие, чтобы унять дрожь, подавить в себе ненависть. Мне невыносима мысль о том, что Томас дотронется до Джун. Если я не выкину это из головы, то не смогу сосредоточиться ни на чем другом.
Не дергайся.
Внизу под нами патруль Томаса продирается сквозь толпу. Он приближается к лифту.
Мы добираемся до корпуса воздухолета. Со своего места я вижу цепочку солдат — ждут, когда можно будет подняться по пандусу. И тут слышу, как белая овчарка тявкает в первый раз. Теперь Томас со своими людьми стоят на одной из лифтовых площадок. На той же, откуда садились в кабину мы. Теперь собака лает без перерыва, задрав нос к дверям лифта и махая хвостом. Смотри вперед. Шевелись.
